В начале пятидесятых это была обычная практика. Голливудские киностудии предлагали молодым обещающим актрисам семилетний контракт, гарантировавший им тысячу долларов в неделю в обмен на право полностью распоряжаться в дальнейшем их судьбой — например, изменить имя девушки или ее прическу, поставить ей на зубы коронки и даже сказать свое веское слово при выборе ею приятеля или даже мужа. Подобная мелочная опека обычно объяснялась соображениями карьеры. Однако на практике видимая забота о своих подопечных оказывалась обыкновенным очковтирательством. Кинокритик Ричард Шикель назвал ее «системой кафетерия»: подбросить аудитории несколько лакомых кусочков, а затем, небрежно развалясь в кресле, наблюдать, на какой из них та набросится с особой жадностью.
Грейс не видела для себя будущего в рядах голливудских старлеток.
— Меня это мало интересовало, — призналась она позднее. — Я куда больше зарабатывала как манекенщица.
Грейс доподлинно знала, что думает ее отец о Голливуде, а дядя Джордж сумел внушить ей ужас перед «позолоченным» рабством студийного контракта, Джордж Келли имел возможность убедиться в этом на собственном опыте еще в тридцатые годы, когда был вынужден переехать в Лос-Анджелес. В Голливуде Джордж Келли занимался редактированием сценариев и поэтому прекрасно знал, что это конец творческой независимости.
Грейс приняла наставления дяди близко к сердцу. Вот почему одной из отличительных особенностей ее голливудской карьеры стала возможность оставлять за собой право выбора. Грейс доказала, что умеет безошибочно угадывать самое лучшее: лучшие сценарии, лучших режиссеров и самых знаменитых партнеров. И когда осенью 1951 года, находясь в Колорадо, она бросила летнюю труппу, чтобы принять участие в съемках «Полдня», в Голливуде ее поджидало все самое лучшее.
Творческая команда, состоящая из Стенли Крамера (продюсера), Карла Формана (сценариста) и Фреда Циннеманна, уже произвела такой шедевр, как «Мужчины» — потрясающую драму о прикованных к инвалидной коляске ветеранах. Снятый в безыскусной, «черно-белой, полуреалистичной» манере, которая отличала работы Фреда Циннеманна, фильм, однако, не имел коммерческого успеха. Ничуть не обескураженные, Крамер с Форманом переключились на вестерн — историю шерифа, пытающегося поднять жителей своего городка на борьбу против терроризирующей их банды негодяев. Все дееспособные граждане, от судьи до пастора со всей его паствой, находят отговорку, чтобы оставить шерифа один на один с грозящей городку бедой; драма должна разразиться в полдень, когда сюда на поезде заявятся негодяи.
