МАМА. Какая разница? Главное: тебя любят. Я люблю. И, наверно, она. Возвращайся – и позволь ей себя любить, вот и все.
М. Она не пустит меня на порог. И правильно. (Ложится. Неестественным голосом.) Мамусенька! Принеси, пожалуйстеньки, кофеюнчичика с молочочечком и сухаречечком. Или даженьки с тремячечками сухаречечками. Или даже с четырьмячечками для проголодавшегосенького твоегошенького сыночечка, сумасшедшенького!
Квартира Ж. Ж. и П.
П. Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе помогла?
Ж. Понимаю.
П. Я сначала думала, он просто псих. А потом поняла: нет, он очень хитрый! Он под психа работает. И решила его расколоть. И ведь расколола? Ведь расколола?
Ж. Да.
П. Ты ведь не думаешь, что он мне понравился? Нет, не буду врать, чем-то даже понравился. Экзотика такая. Все равно что попробовать переспать с орангутангом. Понимаешь?
Ж. Понимаю.
П. И он очень легко согласился. Прямо сразу. Что ты такая замороженная? Опять депрессия? А ты поменьше ходи по всяким бабкам! Видите ли, сделай кого-то счастливым – и излечишься от любой тоски. Вранье! Я в жизни столько людей счастливыми сделала, мужчин особенно, и что, излечилась от тоски? Щаз! Такая тоска, хоть повеситься! Я серьезно говорю. Это я с виду такая бодрая и энергичная, а внутри у меня большая, холодная, пупырчатая жаба! Депрессия еще похлеще твоей!
Ж. Да нет у меня никакой депрессии.
П. А что тогда?
Ж. Не знаю. Похоже, я просто влюбилась – и все.
П. Ты серьезно? Но он же урод!
Ж. Знаю.
П. Он псих!
Ж. Знаю.
П. Он злой, вредный и нудный!
Ж. Знаю. То есть нет. Он не такой. Он не псих. И не урод. И не вредный. Он просто не полюбил меня. Он же не виноват. Это я виновата, я требовала от него любви. А он…. Он просто очень чистый и честный человек. Это такая редкость, что его некоторый действительно могут принять за сумасшедшего. И он добрый. Он боялся меня обидеть. Он нарочно меня дразнил, чтобы я разозлилась, чтобы разлюбила его и прогнала. Он и на тебя запал нарочно, специально, потому что разве можно на тебя по-настоящему….
П. Что? Да я пожалела тебя, я не все тебе рассказала! Он сам, именно сам на меня полез – как танк, как ледокол! Животное!
Ж. Не верю. Если он и обратил на тебя внимание, то – пожалел. Потому что добрый, чистый… Он не такой, как все, вот в чем дело.
П. Он меня пожалел? Ты говори, да не заговаривайся!
Ж. Ладно, не будем ссориться. Бессмысленно говорить о нем. Его нет. И никогда уже не будет. Он не вернется. (Тихо плачет.)
