Она:
— Да, чувствую, поетому никакого аппетиту нету.
— В больницу ездила на проверку?
— Какой там, не на чё, сам видишь, как живём.
Да, правды, живут бедно, семь сестёр, один брат и мать беременная, тесть слабый, весь изнадсажённый.
— Ну и как, Машенькя, думаешь, всю жизнь будем коробку
[56]
гнуть за восемь-десять долларов в день?
— Тебе видне, как поступить.
— Слушай, ты вышивать любишь?
— Да, люблю.
— Ну вот слухи идут, ты самая быстрая в деревне.
— Да, не буду хвастать, ето правды.
— Дак вот послушай. Мне пришлось в жизни научиться ткать пояски. Хотя это работа женская, но сама знашь: пока у нас лучше выбора нету, а всё-таки сбыт на наш труд будет в США.
Она говорит:
— Да, мамино родство все в США, и оне нам хорошо продают. Ето мои двоюродны сёстры, в Орегоне сестра Агрипена, в Аляске сестра Евфимья, в Канаде сестра Агафья.
— Давай напишем письмо, будут ли нам продавать?
— Ну, давай напишем.
Написали письмо и в пятницу поехали в город вместе. В пятницу все старообрядцы с деревни выезжают в город — везут масло, сметану, творог, сыр, яички и всё, что производют дома. Выезжать до автобуса пять километров, а город 45 километров Пайсанду, в которым население 70 000.
— Машенькя, мы с тобой на поклонов получили 600 долларов. Письмо письмом, а давай наберём продукту в дом хотя бы на два месяца, а на остальные деньги наберём материи, ниток и гарусу на пояски.
— Ладно, хорошо.
Тятя с Евдокеяй собрались домой, поехали вместе в город, мы их там проводили. Набрали продукту, матерьялу на вышивки и пояски, вечером вернулись домой.
На другой день Марфа нарисовала себе вышивку, я сделал себе станок, в понедельник основал себе поясок и сял ткать, Марфа вышивать. Перво время терпление не хватало, но потом привык и каждый день по пояску вытыкал. Но ето надо очень ударно проработать, а то вобче надо два дня, а Марфа как машинка, за две недели — и занавеска готова. Каждый месяц мы посылали посылку то в Орегон, то в Аляску или в Канаду, и каждый месяц получали чек на 1100, на 1200 долларов. Доллар был в цене, нам хватало, на 200 долларов мы набирали на месяц всего, что нам надо было. Дело пошло хорошо, мы трудились да песенки пели. В деревне мужики смеялись: «Данила бабой стал, взялся за бабью работу». Я молчал и улыбался: пускай смеются, вы на солнце жарьтесь, а я в прохладным месте денежки зарабатываю. Правды, утром стаём, Марфа управлятся, я корову подою, сепаратор пропушу, вместе обед сварим и вместе за работу садимся. Жить было весело.
