В небо летят паутинки:
души ягнят невинных,
души ребят убитых,
души земель безвидных,
слёзы озёр разлитых.
Липкие паутинки.
В озере первые льдинки.
В мире моём поминки.
И навсегда поминки.
Сказка перед сном
«Однажды морские быки покинули морских коров.
Вставили кольца в ноздри, превратились в морских волков
Каравеллы переворачивали, всяко еще играли.
А морские коровы медленно вымирали.
Превращались в обычных коров,
Собирали морскую капусту, готовили борщ, готовили плов.
Кормили морских телят.
Морские телята уплыли на поиски пап,
А коровы, как грустные облака, на берегу стоят.
Маленькая, засыпай. Ой, а уже уснула.
Сейчас закрою, чтобы не дуло,
Выпью лекарство, ты еще смеялась, когда прочитала: „конь-як”.
Тихо-тихо, не просыпайся, ляг.
Нет, это просто тебе некрасивое облако снится».
Капельки моря на длинных ресницах.
Курага
Д. Верясовой
Мы кормили чужую собаку на берегу пруда.
Точнее — на берегу старицы Клязьмы-реки.
Даша ей говорила: «Дура, иди сюда».
Дурочка приходила и ела почти с руки.
По станции громыхали немногословные электрички.
Не кончалось вино и другие спиртные напитки.
Над старицей Клязьмы-реки качались тонкие вички.
В тёмной воде проплывали странные нитки.
Тёплый ноябрь. Тёплый финал ноября.
Тёплая, но совершенно чужая собака.
Электрички каменным шпалам: «Всё зря, всё зря».
Радоваться закату. Ни от чего заплакать.
* * *
Ирине К.
Между кувшинчиковых пружин,
вдоль ожерелий ряски и пятен света,
утка, похожая на кувшин,
плоско скользит к окончанию лета.
Утка, похожая на стеклорез
делит болото на два болота.
Небо, трава и нечёткий лес
перевернулись в разорванном фото.
Небо, трава и нечёткий лес
и облака, и ещё трава.
Мир разделился на мир чудес
и мир, поделённый на два.
И в том, который ещё поделён,
где были одни и двое,
старомосковский чудесный клён
не разрешает чужое.
• • •
Этот, а также другие свежие (и архивные) номера "Нового мира" в удобных для вас форматах (RTF, PDF, FB2, EPUB) вы можете закачать в свои читалки и компьютеры на сайте "Нового мира" - http://www.nm1925.ru/
