Меня потянуло вглядеться в витрину с пирожными — что бы из этой клумбы я выбрал угостить Вику? Картошка совсем не уродилась, и наших любимых сочней с творогом тоже было не видать. Чизкейки, возможно, пришлись бы Вике по вкусу, но уж точно не по карману. Боже, а эта-то деревенщина как здесь очутилась?.. Господи, да этими же самыми сырниками Вика угощала меня… Где это было-то?.. Когда нам в первый раз выпало счастье разделить ночлег и она счастливая хлопотала у плиты, напевая “ты глядел на меня, ты искал меня всюду”...
— Простите, сырники у вас свежие?
— Конечно. Они просто так выглядят, потому что были в холодильнике.
— Это не беда, в холодильнике мы все будем не лучше.
— Вам разогреть?
Но разве можно согреть мертвое тело?
…мммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммм…
— Что с вами, зубы схватило? — Иван Иваныч был не расположен к сантиментам. — Ну тогда к делу.
Когда лопоухий шибздик держится с такой самоуверенностью, это прямо-таки повергает в подобострастие: какие, стало быть, силы за ним стоят! Иван Иваныч возложил на розовый носик обширные траурные очки и обратился в Крючкова — последнего шефа советского КГБ. Крючков придвинулся ко мне поближе и раскрыл на углу столика, так, чтобы мы оба могли видеть экран, траурный ноутбук. Затем пробежался по черным клавишам с изяществом Вана Клиберна, и в траурной рамке воссияла картинка, напомнившая мне гравюру Калло: невероятно разветвленное дерево, на каждой хоботообразной ветви которого были развешены только не люди, а их имена.
Подземное яблоко — фармацевт-шорник Залман-Мендл Волчек — выбросило в свет шестиствольную яблоню: Злату Соломоновну Габсбург, Риву Залмановну Телемтаеву (Крючков произнес “Залмановну”), РаисуМенделеевнуВолчек, Нехаму Мендловну Шевченко, Льва Семеновича Волчека и ГригорияЗалмановичаВолчека, чье имя было начертано хоть и меленько, зато огненными письменами, — я сразу понял, что это и есть губитель отцовской высокой судьбы.
— Как это — фармацевт-шорник?..
— До эпохи исторического материализма фармацевт, после — шорник.
— Я и не знал, что евреи тоже бывают Габсбургами…
— Этот Габсбург и не был евреем, он был шофер. Спецпереселенец из Немповолжья. Злата Соломоновна вышла за него в эвакуации, чтобы не умереть с голоду. Часть ее внуков и правнуков теперь живет в Германии (последние усики от Златиного ствола были осыпаны Грюнлихами, Меллендорфами, Юнгманами, Зигфридами, Кларами, Кристианами и Аннелорами), другая часть в Казахстане (россыпь Урузбаевых, Тансыкбаевых, Казыгельдиных, Лапчуков и Кимов — Асий, Фируз, Булатов, Канатов, Алибеков, Айдарбеков вперемешку с Петрами, Аллами, Артурами и Верониками). В Израиль репатриировался один только Василий Викторович Лапчук, он принял ортодоксальный иудаизм, и Господь благословил его обильным потомством.
