— Пане Каценеленбоген, — профессионал, с первого раза запомнил фамилию правильно, — запышить, будь ласка, телефон. З вашого пытання треба звертатыся до державного архиву.
— Да-да, запысываю… черт, ручка не пишет, секундочку… Спасибо, большое спасибо.
Снова дозваниваюсь с полтыка, тень отца послала мне удачу.
— Приймальня державного архиву Службы безпеки Украйыны. Слухаю вас.
Оттарабаниваю уже как по писаному.
— Шановный Леу Янкилэвич, на таки пытання мы нэ даемо видповедей по телефону. Вам треба прыйты до нас особисто або звернутыся пысьмово за адресою...
К концу моих перезваниваний я уже вполне прилично разбирал, что такое расширенный пошук и даже выражение “Надання видомостей видбуваеться видповидно до вымог закону про державну таемницю”.
Державну таемницю мне было явно не одолеть. И я набрал номер родословного древа.
“Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз”, — зачастил под балалайку разухабистый тенорок, резко оборванный уверенным мужским голосом: “Родословное древо. Слухаю вас”.
Вернее, это не он, это я по инерции забылся: “Вы мени слухаетэ?”, и уверенный голос иронически подхватил: “Слухаю, слухаю, говорите”.
Голос расколол меня в две минуты, но как я мог сделать заказ, не признавшись, что известно мне о Волчеке только то, что он вел дело моего отца?
— Так-так-так, — после продолжительной паузы зловеще как бы побарабанил пальцами по невидимому столу еще более похолодевший голос. — Вы случайно не с Кавказа? Не собираетесь мстить до седьмого колена?
— Нет-нет, что вы, я человек вполне интеллигентный, даже профессор. — Мое лакейское профессорство в рожденной свободой шарашке все еще производит впечатление на непосвященных. — У меня вопрос чисто социологический: я хочу проверить правильность пословицы “яблоко от яблони недалеко падает”. Правда ли, что негодяи порождают только негодяев?
— А вы уже заранее знаете, что он негодяй?
Я не понял, раздражаю я его или забавляю.
— Да нет, может быть, он был честнейший человек, я хочу только узнать, отразилась ли его профессия на наследниках, вот и все. Ну и каковы его родственники, из какой почвы вырастают такие яблони. Я нигде это не собираюсь обнародовать, я просто хочу…
— А этого никто и не захочет обнародовать — диффамация, репутация… В общем, нам нужно встретиться, я должен на вас посмотреть. Да, и паспорт прихватите. И задаток не помешает, на случай, если сговоримся. Но дело кляузное, будет стоить недешево.
— Мы за ценой не постоим. В разумных, разумеется, пределах…
