А в моей душе к тому времени прочно обосновалась другая любовь. С нею и связана была вторая моя заграница.
АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК
strike/
В начале шестидесятых годов обнаружилось, что у меня в Англии есть очень близкая родственница. Родная тетка. Сестра моего отца. И вот где-то в шестьдесят втором или, может быть, в шестьдесят третьем году эта тетя Франци с мужем-архитектором Фрицем приехала в Москву, где в то время проходила Британская выставка и Фриц оформлял стенд одной из крупных английских компаний.
Отца своего я помнила очень смутно. Большой, темнолицый, с большими черными глазами и синеватыми, как у негра, губами. Позже мне рассказывали, что где-то в далеком испанском прошлом в нашем роду был мавр. Мне не было еще шести лет, когда я видела отца в последний раз. И, уже будучи взрослой и зная, что не увижу его никогда, я временами испытывала приступы тоски по человеку, о котором помнила главное — он очень меня любил.
Вот такой же я представляла себе и его младшую сестру.
Увидеть его родную сестру, да еще иностранку, англичанку, человека из другого мира — я просто очумела от волнения и ожидания. Она наверняка похожа на него, я узнаю, какой он был в жизни, не по фотографии. И она родная мне, близкая, у меня ведь не было ни одного родственника со стороны отца. Одна тетка, мамина сестра, у меня была, и я ее очень любила. Неужели теперь у меня будет еще одна такая?
Они должны были ждать меня в холле своей гостиницы. Готовясь к встрече, я вымылась, вымыла голову, надела чистое белье — наряжаться мне особенно было не во что, и я надела свой парадный костюм из серого букле, сшитый мамой и верно служивший мне на всех днях рождения и праздничных вечеринках последние пять лет. Мама сказала, что я выгляжу скромно, но прилично. Им же я, встреть они меня на улице, скорее всего показалась бы нищенкой.
В гостиницу меня впустили, разумеется, далеко не сразу, после долгих объяснений и проверки документов, но впустили.
В холле гостиницы было почти пусто. В глубине на диване сидел небольшой круглый пожилой мужчина с бабочкой на шее, рядом с ним такая же компактная пожилая женщина с твердой золотистой прической, а перед ними стоял расплывшийся, явно российский человек чиновничьего вида. Женщина что-то настойчиво говорила чиновнику.
А моих родственников не было.
Я присела на наименее пышное кресло и стала ждать. И невольно прислушивалась к разговору сидевших на диване. Разговор, на непонятном языке, звучал горячо и гневно. Женщина то и дело вскрикивала нечто вроде “Абекебан, абекебан!”, а чиновник в ответ делал успокаивающие жесты обеими руками и что-то невнятно отвечал. Наконец женщина не выдержала, вскочила на ноги и воскликнула громко и раздельно: “I beg your pardon!”, на что чиновник так же громко и раздельно ответил: “But, Missis Gross...” Тут я поняла, что эта небольшая округлая пара и есть моя тетка Франци и ее муж, Фриц Гросс.
