Не буду делать вид, что знаю, в каком месте Баку находится офис: точно знаю, что находится он на третьем этаже. Три комнаты, отделенные от коридора стеклянной перегородкой, несколько сотрудников, приветливо поднявшихся навстречу нам с Азером… Наш куратор, которому Азер вчера звонил с вершины Кягниздага, уважительно величая его Али-бей, оказался приветливым молодым пареньком, который, как мне показалось по его воодушевленному взгляду, сам не прочь был бы поучаствовать в наших приключениях, вместо того чтобы сидеть здесь на телефоне…
— Очень приятно…
— Очень…
Ну и напоследок — представление красавицы такой оглушительной красоты, что я как-то даже смутился… Понимаете, она никак не подчеркивала свою красоту. Как настоящая женщина Востока, она была почтительно-скромна, особенно в представлении гостю. Это завораживало. В старом серванте моей души что-то дрогнуло и задребезжало. Это, похоже, произвело хорошее впечатление на сотрудников офиса: они радостно заулыбались. Но, Боже, каких же прекрасных женщин ты порой создаешь! Нет-нет, она нисколько не напоминала мне мою незнакомку — та была как солнечный зайчик, касалась — и убегала от меня… Уже два дня она не показывается… И я не знаю, суждена ли нам еще одна встреча.
Женская тема была внезапно прервана приглашением к начальнику.
Я увидел в кабинете человека: удлиненное лицо его было, пожалуй, выразительно, как и голубые выпуклые глаза. В них жила какая-то невыразимая печаль. Ему было одиноко в этих стенах. И если эти трое в общей комнате еще могли заполнить свое рабочее время разговорами, хи-хи-ха-ха, поисками в Интернете или выполнением нехитрых поручений, то ему, руководителю, в собственном кабинете приходилось несладко.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Как вы устроились?
— О!
— Как вам понравилось?
— О!!
На этом дежурные темы были исчерпаны. Прекрасная Азиза принесла нам чай в стаканчиках-армудах, колотый сахар, мелко порезанный лимон, и мы приступили к переговорам о делах с основательностью политиков, формулирующих округлые фразы общего свойства, которые ни при каких обстоятельствах не могут быть истолкованы негативно.
— Знаете, — сказал Айдын, — мы ценим самостоятельные поиски журналистов…
Я улыбнулся понимающей и одновременно немного извиняющейся улыбкой.
— Более того, мы ждем от журналистов, чтобы они рассказали нам такое, о чем мы сами даже не знаем…
Я подождал. Продолжения не последовало. Похоже, был мой черед.
Я помочил в стаканчике кусочек сахара, надкусил размягчившуюся часть и отпил глоток чая, демонстрируя понимание местных традиций.
