Двойник Цезаря | страница 39



— Ты пожалеешь об этом, Луций. Такие дела чистыми руками не делаются, — сказал Фуриос, принимаясь за десерт.

— Может быть, — согласился Катилина. — Но таково мое решение. Желаю тебе удачи, Фуриос!

Он поднялся и медленно пошел к выходу.

Настроение его вдруг резко изменилось, он даже не понял почему. Не оставшись на представление, он быстро вышел на улицу…

Вечером Катилина узнал, что Фуриос убит. Произошло это из-за нелепой случайности. Часть болевших за своего фаворита зрителей начала кидать в рослого галла, с которым он сражался, фрукты и остатки еды. Уклоняясь от мощных ударов противника, Фуриос сделал окружной маневр и уже собирался нанести ответный удар, как вдруг поскользнулся о брошенный кем-то банан и упал на песок. Этой доли секунды галлу хватило, чтобы поразить Фуриоса мечом. Галл был убит через несколько минут другим гладиатором, и служки, зацепив железными крюками еще теплые трупы недавних соперников, уволокли их с окровавленной арены под крики беснующейся толпы…

Узнав о смерти гладиатора, Катилина налил себе неразведенного вина и выпил залпом целый бокал. На душе сделалось смутно и неприятно. Было такое ощущение, что это из-за него, из-за его нежелания принять предложение гладиатора, Фуриос погиб сегодня так неожиданно и нелепо. В любом случае смерть непобедимого фаворита была дурным знаком…

Глава VIII. Insperata accidunt magis saepe quam quae speres[15]

Выборы начались рано утром, едва голубизна неба окончательно растворила на востоке бледнеющие звезды.

Авгур на Марсовом поле, прикрыв голову тогой, чтобы ему не мешал гул собравшейся толпы, застыл, прислушиваясь к голосу богов. Наконец, он открыл лицо и, обратившись к притихшим гражданам Рима, объявил, что ауспиции благоприятны и боги дают свое согласие на проведение в этот день честных и справедливых выборов.

В жертву богам были принесены огромный белый бык и несколько белых баранов, и жрецы, исследовав их внутренности, объявили, что и здесь все в порядке, после чего избиратели устремились за высокий деревянный забор, напоминавший загон для овец.

За этим, большим забором было еще множество других заборов-перегородок. Они образовывали десятки отсеков, в которых избиратели собирались по классам и центуриям. Пока народ, давясь в проходах и весело переругиваясь, заполнял зазаборное пространство, делегаты от каждой из центурий начали жеребьевку. Она должна была определить центурию, получавшую прерогативу, то есть право голосовать первой.