Мы с Антоном переглянулись. В наших глазах, вероятно, промелькнула какая-то гордость от знания того, что неведомо даже профессору археологии. Ни я, ни Антон не стали спорить с ним. Пусть он останется при своих убеждениях или, что хуже, заблуждениях.
— Странно, — напоследок сказал Александр Иванович, — обычно, помимо всех этих предметов, в богатых курганах обнаруживаются также пластины. На них, например, тоже запечатлялись рисунки в «зверином стиле».
Что ж, мне оставалось только промолчать и пощупать карман. Пластина все также была при мне.
Вскоре все находки промыли водой и заключили в пакеты, тем самым оторвав от родной земной стихии. Удивительно, но участники экспедиции, казалось, напрочь забыли, что, кроме науки, еще есть и желудок, который уже ненароком бастовал, прося хоть капельку еды. Самым здравомыслящим оказался Олег. Взяв с собой приличное количество бутербродов и поделившись с нами, он подкрепил наш исследовательский дух. Работы было предостаточно, но Александр Иванович сказал, что я могу отдохнуть, пока не будет обнаружен следующий участок, скрывающий в себе древности. А вот Красильникову пришлось потрудиться еще.
…А дальше, чувствуя головокружение от какого-то непонятного счастья, сравнимого разве что с вдохновением, я посмотрела на небо. Покинув место археологического священнодействия, я пошла вдаль, одна. Меня окружали мирные, волнистые поля. Шорох травы под ногами, все еще теплое сентябрьское небо над головой — все это я уже видела…
Голоса и звук лопаты, тревожившей покой земли, стали отдаляться, и вскоре я слышала лишь слабый гул ветерка, который слегка теребил мои волосы. Не случайно я взяла с собой рюкзак, в котором всегда ношу бутылочку с минеральной водой. Присев на траву, я достала из кармана пластину и с каким-то медленным удовольствием сняла с нее «покрывало» земли. Нет сомнений, что пластина была серебряной. На этом предмете, имевшем форму круга, был характерный темный налет. Ничего удивительного — со временем металл в силу своей природы подвергся окислению. И поскольку мой рюкзак — это маленькая «лаборатория», где есть то, без чего моя жизнь пуста, то никаких проблем с чисткой серебра не было.
Двухлетний опыт носки серебряных сережек и колец подсказал мне, как поступить. При мне всегда есть маленький тюбик зубной пасты и замечательная упругая щетка.
Серебро теперь отражало лучи яркого сентябрьского солнца. Птица была в точности той же, что и на браслете, но это по одну сторону. На обратной стороне круга древний мастер запечатлел луну, вернее, полумесяц. Толщина браслета, насколько я помню, в два раза больше. Сейчас я лучше понимаю, какой он массивностью обладает. Пластина была отлита настолько искусно и аккуратно, что, кроме этих двух символов, ни на той, ни на другой стороне не было никаких лишних выпуклостей. Разве что два маленьких отверстия для шнурка. Ведь подобные талисманы носились на шее, магической своей силой защищая сердце вождя.
