…Глубоко за полночь в насквозь прокуренном ресторане, собрав вместе тонущие в алкоголе мысли, я пришел к выводу, что жизнь на удивление проста. Ну а как иначе? Два удачных удара — две недели безбедной веселой жизни… Сила правит миром!
Через год судьба вновь забросила меня в этот город. Через зарешеченное окно автозака, перевозящего уголовников из пересыльной тюрьмы по этапу в колонию, я вновь увидел ту же остановку. Машина замерла на светофоре, и я успел разглядеть среди серых, как мыши, людей девушку со светлыми волнистыми волосами. Аня не смотрела в мою сторону, но, видимо, что-то почувствовав, немного развернулась, и наши взгляды встретились. Она даже не увидела, а, скорей, ощутила меня. Брови ее взметнулись вверх, глаза удивленно округлились, ротик слегка приоткрылся. Но… Как когда-то, год назад, унес ее от меня безвестный автобус, сейчас меня от нее увез вполне конкретный автозак — тюрьма на колесах.
Много календарей пришло в негодность, прежде чем я снова оказался в этом городе. Волны перестройки вынесли меня на вершину, а смутные 90-е укрепили мои позиции. Будучи проездом, я сказал водителю, чтобы он чуть изменил маршрут — очень хотел вновь увидеть ту остановку. Произошло почти нереальное: среди тех же серых людей стояла Аня! Машина остановилась, я вышел и на ватных ногах подошел к ней. Она, конечно же изменилась, но что-то прежнее все равно проглядывало в ее удивительных глазах. Какое-то время мы молча стояли друг против друга. Толпа также молча и удивленно смотрела на нас — ни один не сел в подошедший автобус. Потом я медленно положил свою правую руку на ее талию. Колян, мой догадливый водитель, включил автомагнитолу, и полилась тихая медленная музыка. Во время нашего танца не было произнесено ни одного слова — диалог вели наши сердца. Мы были счастливы. Мы любили всех: этих притихших людей на остановке, смотрящих на нас, словно мы — герои какого-то неведомого сериала; возвращавшихся после работы уставших пассажиров в пролетавших мимо автобусах, в общем, всех-всех, весь этот свет. Мы кружились, а годы, пролетевшие с момента нашей первой встречи, немым укором выстраивались в ряд. Глупые вопросы лезли в голову: а что было бы, если бы не тот кошелек? А если бы мы остались вместе? И много других «а что бы?», «а если?» звучали в томном шуршании ее плаща.
Наступили сумерки, и ветер погнал старые билеты и пустые сигаретные пачки вдоль тротуара. Возможно, только он знал ответы на эти вопросы. Но он молчал. Не каждый вопрос хочет услышать ответ, и не каждый ответ является следствием вопроса.
