Аминь. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь.
* * *
Ехала Марина на сивой кобыле, кобыла устала, и кровь у раба Божьего (имя) стала.
Произнести три раза.
* * *
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Дерн дернеет, земля твердеет. От дерна, земли и камня нет ни крови, ни руды, ни щипоты, ни ломоты, ни болезни. Тоже и у раба Божия (имя) не было бы ни крови, ни руды, ни щипоты, ни ломоты и ни болезни, из 70 суставов и из трех суставов, становых костей, из подпятных жил. Аминь. Аминь.
Заговор читают девять раз, зажав рану.
* * *
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Не от камня воды, не от кости руда. Кровь уймется, руда остановится. Во веки веков, аминь.
* * *
На море, на Окияне, на острове Буяне стоит дуб. Под этим дубом лежит бел-горюч камень. На этом камне сидят две девицы, родные сестрицы. Шьют они, зашивают раны кровавые, иглы у них золотые, нитки шелковые. Едет Господь на вороном коне. Ты, конь, карь, а ты, кровь, не кань, перестань. Аминь.
* * *
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Лягу, благословясь, встану, перекрестясь, выйду из дверей в двери, из ворот в ворота, на улицу, на отвод, на чистое поле, на Окиян-море. На Окиян-море стоит остров, в острове сидят двенадцать девиц и зашивают они двенадцать прорешек разными шелками. Во веки веков, аминь.
* * *
Игла, иголка, стальное твое тело, знай свое дело, полезай в мое тело. Вы, кости, раздайтесь, вы, жилы, расступитесь, а ты, руда, не кань, не крань. Аминь. Аминь. Аминь.
Взяв иглу в правую руку, обращают ее острием ко рту и трижды проговаривают заговор. Затем зашивают порезанное место. Крови при таком зашивании нет, боли тоже.
Пришел Никола Угодник в церковь помолиться, в святом месте перекреститься. Глядит, кто-то в углу сидит, не просто сидит, а крепко-накрепко спит. Разбудил Никола того, кто спал, спросил: «Что во сне в церкви видал?» - «Видал Павла на Мальте, Петра в Риме, Христа в Иерусалиме. А еще такое видал, что кровавою рвотою рвал и со мною мучился и страдал, и кровавою рвотою рвал раб Божий (имя)». Повелел Никола Угодник этот сон забывать, кровавой рвотой не рвать. С этого часу Николовым указом как словом, так и делом. Аминь.
На горах Афонских стоит дуб мокрецкой, под тем дубом сидят тринадесять старцев с старцем Пафнутием. Идут к ним двенадесять девиц простоволосых, простопоясых. И рече старец Пафнутий, с тремянадесять старцами: кто сии к нам идоша? И рече ему двенадесять девицы: есмь мы царя Ирода дщери, идем на весь мир кости знобить, тело мучить. И рече старец Пафнутий своим старцам: зломите по три прута, тем станем их бита по три зори утренних, по три зори вечерних. Взмолишась двенадесять дев к тринадесять старцам с старцем Пафнутием. И не почто же бысть их мольба. И начата их старцы бити, глаголя: Ой вы еси, двенадесять девицы! Будьте вы трясуницы, водяницы, расслабленные, и живите на воде студенице, в мир не ходите, кости не знобите, тела не мучьте. Побегоша двенадесять девиц к воде-студенице трясуницами, водяницами, расслабленными.
