— Нет, просветите меня.
— «От Галифакса, Халла и геенны убереги нас, Боже, беспременно». Говорят, бытовала уже в шестнадцатом веке. В Халле было строго запрещено попрошайничать, а кроме того, и там, и в Галифаксе были особенно кошмарные тюрьмы. Кажется, бродяги боялись их даже больше, чем геенны огненной.
Тереза снова рассмеялась.
— Интересные вы люди, англичане, — весело сказала она. — Я никогда не была в Англии, но хотелось бы съездить, поглядеть.
Бэнкс не мог вообразить, зачем ехать в Халл: ничего примечательного с точки зрения туриста там нет; впрочем, город — с его доками и вполне приземленными обывателями — обладает своеобразным грубоватым шармом. И еще в Халле имеется футбольная команда высшей лиги — немалый плюс в наши дни.
— Глядишь, однажды вы так и сделаете, — сказал он. — Послушайте, Тереза, возможно, я несколько прямолинеен, но скажите: вы здесь одна?
Ему показалось, что она покраснела, да он и сам смутился.
— Да. Я… я… — Она сделала такой жест, точно отмахивалась от комара. — Извините, это длинная история.
— А вы бы не хотели поужинать со мной сегодня и рассказать ее? У меня нет никаких планов на вечер, и я умею слушать.
Тереза прижала руку к груди:
— О, простите. Я бы с радостью, правда, но я не могу. Уже уговорилась… обещала пойти в одно место.
— Конечно, — ответил он, досадуя, что вообще завел этот разговор, — я понимаю.
Она мягко тронула его за рукав:
— Нет-нет, это совсем не то. Правда. Я сегодня обедаю с сыном, его женой и детьми. Приехала сюда в основном затем, чтобы повидаться с ними. И мне уже надо бы поторапливаться. Но я решила, что еще один бокал не повредит, прежде чем окажусь лицом к лицу с юными разбойниками. В смысле с внуками.
Никогда бы не подумал, что она уже бабушка, удивился Бэнкс, но говорить не стал — и банально, и слишком напролом.
— Ясно, — кивнул он.
Она вопросительно заглянула ему в лицо и предложила:
— А завтра? Я имею в виду… ну, то есть, если вы…
— Завтра — идеально. Это будет мой прощальный вечер здесь.
— И мой тоже.
Тереза одним глотком допила вино, поставила бокал на ближайший столик и вынула из сумочки пакетик с мятными леденцами. Поймав на себе взгляд Бэнкса, усмехнулась:
— Не удивляйтесь. Я не алкоголичка. Но там все-таки дети, да и моя невестка уж очень нервно относится к некоторым вещам. Она весьма религиозна, ее отец баптистский пастор. Ну что, встречаемся здесь?
— Отлично. В семь? Я закажу где-нибудь столик?
— Позвольте, я сама это сделаю, — возразила Тереза. — Я неплохо знаю город.
