- Э-э-э-эй! - закричала я снова, приветствуя его, свое второе «Я», уже будучи им, волной, водой, стихией, готовой кинуться кубарем с горы - домой, в нестерпимо яркую, теплую синьку.
Неожиданно, оставив Линду посреди горы, Шурик ринулся мне навстречу. Я оторопело смотрела на него, приближающегося. Линда спокойно глядела ему вслед, опираясь на ручку большого синего зонтика, без которого она никогда не ходила на пляж. Белоснежка - она сгорала от первого луча солнца.
Даже не запыхавшись, Шурик подбежал ко мне и протянул руку:
- Давай помогу, а то упадешь…
Я неуверенно отдала ему свою ладонь. Конечно, бежать со всех ног к барышне, чтобы помочь ей спуститься с горки, - поступок джентльменский. Но вот по-джентльменски ли бросать ради этого святого дела свою невесту?
В подобных тонкостях я не разбиралась и оттого нахмурилась и скисла. Может, Линда сама послала его, она-то у нас кисейная барышня, свято блюдущая все тонкости этикета. В день нашего приезда, когда ее жених не удосужился подать мне руку, чтобы помочь спрыгнуть со ступенек поезда, она отчихвостила его по полной программе. Хотя, как по мне, совсем не стоило делать это в моем присутствии.
- Осторожнее, осторожнее, ставь сюда лапку… - ласково приговаривал Шурик. - А то еще ножку сломаешь. Жалко, такие ножки…
Вместо того чтобы смотреть под ноги, я постоянно косилась на Линду и спотыкалась. Она была воплощенное спокойствие. Спокойные, почти равнодушные глаза. Спокойные, гладко зачесанные волосы. Статуя. Лишь светлое платье развевается на ветру. Но мне казалось, даже он, хулиганистый ветер с моря, делает это осторожно и вежливо, зная, что имеет дело с настоящей дамой, не допускающей моветона.
- Ай! - оступилась я.
- Ну что ж ты такая неосторожная, - пропел Шурик и, легко подхватив меня на руки, донес до места.
- Вот и мы, - кивнул он невесте, сгружая меня к ее ногам, словно чемодан.
- Хорошо, - произнесла она без улыбки. - Пошли.
- Машенька, давай ручку, - засуетился Шурик. - И ты, Линда, тоже…
Ох, не нравится мне все это!
* * *
Линда позвонила неожиданно. Я как раз благополучно похоронила свой последний роман, в компании которого намеревалась нежиться на морском побережье. И уже успела смириться с мыслью, что ни любовь, ни отдых, ни море нынешним летом мне не светят. Вместе с любимым испарилось и финансовое благополучие. Сама я Золотой берег, увы, не тянула. И изнывала в киевской квартире злая, несчастная, отравленная городской жарой, а на зубах моих скрипела пыль и разбитые вдребезги надежды.
