— Ты что, тоже занимаешься? — понимаю я.
— Слышал такой совхоз «Политотдел»?
— Нет.
— Когда в Союзе еще не знали, что существует такая борьба, у нас уже пояса получали.
— У тебя, что и пояс есть? — удивляюсь я.
— Есть.
— Какой?
— Чёрный.
— Врёшь!
Ли снисходительно пожимает плечами и улыбается странной корейской улыбкой.
— Извини, просто у нас пояса получить практически невозможно, — смущаюсь я.
— Это понятно, Федерации по каратэ у вас нет, а у нас под боком Корея, родственники, ну и прочее.
— Здорово.
— После службы в гости приезжай, у нас часто русские бывают, в основном на заработки… за сезон до шести ста рублей можно получить, — неожиданно говорит Ли.
— Идея интересная, может, и приеду, — соглашаюсь я.
Так в разговорах отвлекаюсь от происшедшего инцидента, а там пытаемся устроиться на отдых. Улеглись прямо между рядов, неудобно, холодно, а что делать, но нас не забыли, среди ночи громко хлопает дверь.
— Подъём, бойцы!
Вскакиваем. Протираем глаза, злобно сопим.
— Строиться на улице! — гаркнул плотный прапорщик. Глаза у него на выкате, лицо одутловатое, кулачища как две пудовых гири.
Суетимся, бежим, бестолково становимся в строй.
Прапорщик окидывает нас суровым взглядом и ведёт в сторону казарм. Вваливаемся в душное помещение. Подбегает старший сержант.
— Размести, — рыкнул прапорщик и скрывается в кабинете.
— Значит так, воины, — старший сержант сверлит нас взглядом, — как пушинки взлетели на койки и, чтоб ни скрипа, — в голосе звучит нешуточная угроза.
Солдат в казарме мало, кого-то перевели в другие части, а здесь те кто запозднился с дембелем. Все свободные койки, оказались без матрасов, а на наших матрасах, сладко посапывают «деды».
Кровати на редкость скрипучие, едва коснулись, раздаётся истошный скрип и со всех сторон посыпались тумаки, это оказалось настолько действенным, что скоро возникает абсолютная тишина.
Спасительный сон мягко вышибает дух и улетаю в светлые дали: Я незнаком себе, еду на Жигулях по каменистой дороге. Вокруг дачные домики, утопающие в густой зелени, а вот выскакивают две здоровые собаки, бросаются на машину, радостно скулят. Вхожу в дом, меня встречает мать:- Уже приехала из Москвы? — с удивлением спрашиваю её.
— Пришлось, собак же надо кормить, — вздыхает она.
С тревогой замечаю, как она постарела, но улыбка всё такая, же тёплая и светлая.
— Мама, я что, сам не могу за них побеспокоиться? — с укором спрашиваю её.
— Ты, очень далеко, сын, — непонятно произносит она.
