Спектакль сложный, неоднозначный. Блистательно разнообразна труппа. Очевидно талантлив режиссёр Евгений Марчелли.
Просто побыть на земле, не пачкая её, не загрязняя, творя любовь и добро – это ли не задача для всякого живущего? Кажется, не слишком-то и сложная. А не получается! Об этом сокрушается Алексей Максимович Пешков – Максим Горький. А его подробная и ёмкая программа потребительства, изложенная «дачником» Сусловым, временным на земле человеком, артист Михаил Окунев, так тесно переплетается с образом мыслей и жизни нынешних «русских», новых, да нет, их уже видел и так описал Горький, что старая пьеса по-прежнему, по-снайперски попадает в цель.
Сейчас, очевидно, определилась и всё больше завоёвывает сцены тенденция переделывать пьесы, создавать новые тексты по мотивам, редко улучшая их, чаще уродуя и искажая смыслы. Даже в жанровых определениях вместо скромных горьковских «драм», но таких многомерных и тщательно сделанных, появились «русская кадриль...» «предчувствие беды...» «игры для мужчин и женщин»...
Но самое тревожное – внутри пьес и спектаклей. В питерском «по мотивам «На дне» в постановке именующим себя учеником Г.А. Товстоногова режиссёра Льва Эренбурга обитателей ночлежки трудно отличить одного от другого. Троих голых выстраивает режиссёр на сцене, а четвёртый комментирует: ну вот, а вы говорите, что все равны (?!). Совокупляются на сцене все, не только Василиса с Васькой, но и Лука... с умирающей Анной.
Действие явно происходит в палате для буйнопомешанных, в сумасшедшем доме. Всё, что происходит, – предмет забот психиатров, медицины, не театра. Но сами создатели в пояснительном тексте к программке пишут, что всё у них «оборачивается историей общечеловеческой, почти философской, исполненной страстным призывом к свободе и свету»... Этот вечный разрыв между намерениями и воплощением[?]
Наверное, им верят, не видя самого спектакля, к примеру, хозяева «Золотой маски», номинируя на награды, да и некоторые специалисты, превознося их как новаторов. Да ведь и приёмы-то, ими употребляемые, давно все виданы-перевиданы: кровь – красная краска... – давнишние европейские «зады». Безобразное пьянство на сцене, они ещё и наркоманы теперь, уродливые животные совокупления, некрасивые голые тела, патология – неужели это теперь призывает «милость к падшим»?! И бесконечные задницы, панталоны, штаны снимают, надевают, застёгивают, расстёгивают...
А ведь так проще... Поди-ка докопайся до горьковских глубин, трудно! Эпатировать, шокировать, исказить, напугать – авось и прослывёшь новатором... И нет на манер общества охраны памятников защитить литературу, а писатели с того света этого тоже не могут сделать.
