Первой эти проблемы почувствовала моя жена. Однажды после какой-то мелкой размолвки (у кого их не бывает), она заявила, что я очень изменился. Что я уже не тот, с кем она познакомилась когда-то. Что я стал другим.
Сначала я хотел просто отмахнуться от этих слов. Ведь так сделал бы каждый, кто считается уверенным в себе человеком, не так ли? Мол, у меня все в порядке, и нечего выдумывать всякие глупости.
Но потом я рассудил, что уверенность в себе — это, конечно, хорошо, но даже самому уверенному в себе человеку неплохо бы иногда чуть-чуть засомневаться: а прав ли я? Потому что без этих сомнений ты просто остановишься в своем развитии.
И из живого человека превратишься в забронзовевший на пьедестале монумент.
Монументом мне быть не хотелось — я слишком ценил жизнь, и потому хотел быть живым, пусть ошибающимся и сомневающимся — но развивающимся, текучим, существующим в унисон с живыми энергиями вселенной.
Поэтому я оглянулся по сторонам — и увидел, в общем-то, плачевную картину. Нет, внешне все было прекрасно, многим на зависть. Бизнес, деньги, благополучная семья…
Что же меня смутило?
Я увидел вокруг себя пустыню. У меня было огромное количество знакомых, и переизбыток общения — правда, в основном связанного с работой. Бесконечные телефонные звонки, встречи, переговоры… И при всем этом я вдруг понял, что давно уже не вижу глаз и лиц людей.
Передо мной проходило множество человеческих фигур, с которыми я вступал в то или иное взаимодействие. Но это не было общением в полном смысле слова. Это было именно какое-то формальное взаимодействие. Суррогат общения. Как будто общался я не с людьми, а с куклами, роботами, функциями.
А главное — я сам из живого человека превращался в какую-то бездушную функцию. В глубине души подспудно зрела какая-то неудовлетворенность, на которую я до поры до времени просто не хотел обращать внимания.
Я был слишком поглощен работой. Все мои интересы замыкались только на мое дело — и неудивительно, ведь это мое детище, в которое я вложил слишком много времени, сил и энергии.
Но когда я понял, что предаю что-то важное в себе, стало ясно: надо остановиться. Надо вновь возвращаться к самому себе.
