— Филипп, вы несете чепуху, — так же тихо возразила Анжелика. — Это глупо, более того, совершенно бестактно и неуместно. Если я останусь при дворе, вы только выиграете. По какому праву вы докучаете мне этим требованием?
— По праву, данному вами. Вы первая стали докучать мне.
— Это ребячество. Оставьте меня в покое.
— При условии, что вы без промедления покинете Версаль.
— Нет.
— Вы не поедете на завтрашнюю охоту.
— Поеду!
Лувуа не был свидетелем этой сцены, так как он вернулся к свите короля, зато окружающие с насмешкой смотрели на супругов. Семейные сцены дю Плесси-Бельеров становились знаменитыми!
Ближе всего к ссорящейся чете оказался не кто иной, как молодой маркиз де Лавальер с его птичьим профилем. Он делал вид, будто смотрит куда-то вдаль.
Чтобы избежать пересудов, Анжелика прервала перепалку.
— Довольно, Филипп. Я ухожу, и давайте не будем больше об этом говорить.
Она быстро пересекла галерею, чтобы укрыться в одном из больших залов, где было менее людно.
«Будь у меня официальная должность при дворе, я бы зависела от короля, а не от настроения этого сумасброда», — повторяла она про себя.
Но как получить должность, причем незамедлительно? Именно с этим вопросом Анжелика и хотела обратиться к Лувуа.
В ней уже проснулась коммерческая смекалка. Анжелика вспомнила, что когда она организовывала перевозку парижан в «каретах за пять су», Одиже рассказывал о некоем Лувуа, знатном придворном и политическом деятеле, получившем право наладить движение дилижансов между Лионом и Греноблем.
Безусловно, речь шла именно об этом Лувуа. Анжелика не предполагала, что он настолько молод, но не стоило забывать, что он приходился сыном Ле Телье, государственному секретарю и канцлеру, члену Высшего Совета.
Маркиза надеялась предложить Лувуа деловое сотрудничество и хотела заручиться поддержкой его и его отца.
Маркиз де Лавальер лавировал между группами придворных, явно намереваясь присоединиться к Анжелике.
Она хотела было улизнуть, но передумала.
О маркизе де Лавальере ей довелось слышать как об очень ловком придворном с огромными связями, которые могли бы оказаться полезными, раз уж он «знает двор, как никто другой».
— По-моему, король не сердится на вас за вчерашнее опоздание на охоту, — сообщил молодой человек, подходя к маркизе.
«Поэтому вы и осмелились продолжить свои ухаживания», — подумала она. Но надо было сохранять хорошую мину при плохой игре, и она завела разговор о придворной должности. В ответ Лавальер только рассмеялся и с сочувствием взглянул на свою собеседницу.
