«Я познакомилась со священником, Харви. Ему негде было ночевать. Мы хорошо выпили, и все случилось как-то само собой». Нет, не так. «Это я прилично выпила. А теперь вот поняла, что он никакой не священник, хотя мне все еще хочется узнать, кто он такой на самом деле».
Лучше от этих размышлений ей не становилось. Возможно, он просто безобидный бродяга, ищущий себе ночлег. Если задуматься, ведь Питер О’Мэлли мог бы воспользоваться ситуацией, прояви он больше настойчивости после их беседы на террасе…
Моника Сойер уже думала об этом и прекрасно знала, что могло бы случиться. Будь он чуточку смелее, она бы упала с ним вместе на кровать и подумала: «Да пошел к черту этот Харви, посмотрим, что предложит нам слуга Господа».
Однако он не стал настаивать и ушел.
Смотреть церкви.
Вот именно.
Моника встала и натянула халат, так как в квартире царил страшный холод. Она знала, что ей нужно делать: необходимо найти что-то, подтверждающее ее подозрения. Тогда будет повод позвонить в полицию и кричать до тех пор, пока кто-то не заговорит с ней по-английски.
— Сумка, — сказала себе Моника.
Открыла дверь спальной. Гостиная пуста. Сумка лежит у двустворчатого, доходящего до пола окна. Оно наполовину открыто, в комнату дует холодный ветер. Моника выругалась. Какая она все-таки беззаботная. Два газовых обогревателя на террасе все еще горят, издавая тихое шипение, словно кратеры небольшого вулкана.
Она вышла и проверила парадную дверь, которая выглядела просто невероятно — множество замков. Практически Форт-Нокс в миниатюре. И все закрыты снаружи после ухода Питера О’Мэлли. Однако есть одна старомодная задвижка с внутренней стороны. Моника закрыла ее и немного успокоилась. Теперь Питер не сможет войти, если только она сама не откроет дверь.
— Надо разобраться с ним, — прошептала Моника. Вернулась к дивану и взяла черную сумку, которая неожиданно оказалась весьма тяжелой. Положила ее на стол и прищурилась, чтобы лучше видеть. Освещение в комнате просто ужасное. Жалкие крохотные лампочки едва освещают помещение каким-то желтым светом. Она бросила взгляд на террасу, где все еще шипели обогреватели. От них исходили два флуоресцентных ярких полукруга. Там она лучше все рассмотрит. Пошла туда и положила сумку на маленький пластиковый столик для пикников, стоящий под навесом.
Ночь выдалась совершенно необычная: звездная, идеально тихая, красивая, словно старая рождественская открытка, какими обмениваются пожилые люди.
