— Вы начитанный человек.
— Да не очень. Я обыкновенный священник, который когда-то располагал свободным временем, — ответил он. — Простой парень. Спросите благочестивых сестер в Орвието. Бог знает, когда мы опять свидимся. Откровенно говоря, меня очень волнует пребывание в большом мире. Весь день я провел на вокзале, пытаясь сесть в поезд. А потом пошел обивать пороги дешевых гостиниц. После чего, — он поднял свой бокал, — во мне возобладал ирландец.
Моника Сойер с удивлением обнаружила, что уже допила вино. Доза в любом случае была мизерной. «Греко» оказалось отличным напитком: терпким, необычным, непредсказуемым. Она хотела еще. И плюс ко всему проголодалась.
— Что это? — спросила она, показывая на шарообразный сосуд в руках священника, на дне которого все еще плескался красный напиток. Он осторожно потягивал его во время разговора, как будто не мог заказать себе другую выпивку. — Почему он такой огромный?
Питер на мгновение закрыл глаза, и на его лице появилось выражение блаженства.
— «Амароне». Небольшое удовольствие, которое я позволяю себе, приезжая в Рим. Мы пьем этот напиток дома…
Он сморщил нос и умолк.
— А из чего вы пьете?
Священник встряхнул красную жидкость на дне и поднес сосуд к ее лицу. Моника приняла его, случайно коснувшись теплых пальцев священника, сунула в странный сосуд нос и была поражена великолепным насыщенным запахом, ударившим в голову. Он напомнил ей ощущение от цветистой прозы, которую Моника читала в журнале «Декантер»: внезапное дуновение теплого пахучего летнего ветерка, идущего со Средиземного моря, проносящегося над зарослями сухого дикого чабреца. Или что-то в этом роде.
— Отличное заведение. — Питер бросил взгляд на бармена. — Здесь находится большая коллекция бокалов, соответствующих категории вин. «Амароне» присутствует в данном пантеоне и стоит девять евро.
— Хорошо. — Моника бросила на стойку сотенную купюру. — Сможете сказать по-итальянски: «Наливай, приятель, богатые платят»? Да и поесть тоже надо. Я проголодалась, Питер. А вы разве нет?
Он колебался, но совсем недолго.
Вынул маленький, почти женский, кошелек и мрачно уставился на его содержимое.
— Я все же ирландец и чувствую себя неудобно, когда за меня платит женщина.
Она положила руку на мягкое черное плечо.
— Считайте это платой за обучение.
— Договорились, — согласился священник и отбарабанил бармену какой-то заказ.
Прибыло «Амароне», сопровождаемое короткой лекцией о том, как сушится виноград перед сбраживанием. Потом последовала бутылка «Примитиво ди мандуриа», которое, как показалось Монике, было красным эквивалентом «Греко». Древний виноград сохранялся также в Пуглии, в южной части Италии. А еда — тонкие, как бумага, ломтики горного кабана, ассорти из салями, острые мягкие колбасы, длинные узкие полоски зрелого, ароматного пармезана и салат из моцареллы с маленькими красными помидорами, сладкими, как вишня.
