Когда он вернулся, Перони уже растянулся на диване Терезы. Устроился по-домашнему и слушал прогноз погоды по телевизору. Взял из сумки бутерброд со свининой и стал набивать ею рот.
— Неплохо, — признал он. — Почему я никогда не заходил в этот магазин?
— Ты часто ходишь за покупками, когда живешь здесь?
Перони вздохнул:
— Снег надолго отрезал нас от всего мира, Ник. Поезда не ходят, самолеты не летают. Машин на дорогах тоже негусто. Полагаю, нашему стрелку будет трудно выбраться из Рима. Если только он захочет исчезнуть отсюда.
— Зачем ему уезжать? — спросил Коста. — Мертвое тело американки хранило некое послание. Нужно решить эту проблему. Человек не может загадать загадку и удалиться, так и не узнав, разгадают ее или нет.
— Понятия не имею, — проговорил Перони, доедая бутерброд. Он с трудом встал на ноги и отряхнулся от крошек. — Я больше ни черта не понимаю. Знаю только, что мне надо выспаться. Разбуди меня в нужное время. — Вдруг он задумался. — Какого черта Лео так легко уступил американцам? Ведь он мог побороться с ними. Просто не верится, что мы покорно идем к ним в посольство, в то время как бедную женщину убили на нашей территории. Да и Мауро тоже.
Однако Коста отлично понимал, что происходит. Лео Фальконе никогда не вступал в сражения, которые не мог выиграть. Этим он и выделяется в квестуре среди прочих. Инспектор умнее многих. Возможно, существовала еще одна причина. Утром появился какой-то безликий тип из службы безопасности — пришел как раз в тот момент, когда американку грузили в катафалк — и разговаривал с Фальконе наедине. Раньше Коста его никогда не видел. Перони — а он знал практически всех полицейских и агентов в городе, как гражданских, так и военных — только взглянул на этого человека и тихо выругался.
— Как звали того парня из службы безопасности?
Перони скорчил гримасу отвращения.
— Виале. Не спрашивай меня о том, чем он занимается. Или в каком звании. Я встречал его пару раз, когда мы арестовывали людей, которых он хотел отпустить на свободу. Этот тип умеет оказывать давление.
Коста чувствовал, что ступил на опасную тропу.
— Даже ты ему поддался?
— Я мог бы все рассказать тебе, Ник, — промурлыкал Перони, — но беда в том, что потом мне придется отрезать твой язык. Я шучу, хотя тут не до шуток. Если честно, то такие люди в наше время добиваются всего, чего хотят. И мешать им — только себе вредить.
Коста улыбнулся и молча направился к дивану. Улегся на него и впервые за последние сутки вытянул ноги.
