— Нѣтъ, нѣтъ, графиня, оставьте у себя. Это— слабое выраженіе моей благодарности.
— Зачѣмъ, дорогая мистриссъ? Конечно, табакъ восхитителенъ, но я даже не знаю, куда его пересыпать! Я не хочу мѣшать его съ моимъ. Джо (обернулась она къ лавочному мальчику въдлинномъ зеленомъ фартукѣ)! Нѣтъ ли у васъ пустой табакерки?
— Я не позволю! — вступилась Мэри, — вы примете отъ меня этотъ маленькій подарокъ не ииаче, какъ съ коробочкой: она не слишкомъ плоха!
Табакерка была золотая съ эмальированною крышкою, гдѣ былъ изображенъ охотникъ, цѣлящійся въ утку и не замѣчающій, какъ изъ рѣки вылѣзаетъ осторожно испуганная купальщица. Посмотрѣвъ, Лоренца сказала задумчиво:
— Табакерка очень хороша, но я не могу ее принять, она слишкомъ дорога, графъ будетъ недоволенъ.
— Почему? Почему? Графъ не будетъ вмѣшиваться въ маленькіл женскія любезности, повѣрьте. Если вы ко мнѣ расположены хоть немного, вы сохраните эту бездѣлку. Я ея не покупала, это досталось мнѣ отъ покойной тетушки. Не пренебрегайте мною, умоляю васъ. Я смотрю на васъ, какъ на благодѣтельницу, я встану на колѣни и не подымусь, пока вы не согласитесь исполнить мою просьбу.
Мэри говорила почти съ неприличной страстностью; въ толпѣ перешептывались, пожимали плечами, разсматривали черезъ плечо графини табакерку; кто-то, поднявшись на цыпочки, пролилъ чай на Психею, которая зачихала; становилось неловко и комично. Лоренца все стояла, вертя коробочку въ рукахъ.
— Нѣтъ, мнѣ не слѣдуетъ этого дѣлать! — проговорила она.
Мэри съ шумомъ бросилась на колѣни, сваливъ платьемъ съ ногъ какого-то карапуза, приведеннаго бабушкой, который тотчасъ заревѣлъ и не покатился только потому, что вокругъ было слишкомь много ногъ.
— Графиня, я васъ умоляю.
— Встаньте, встаньте, дорогая мистриссъ! Я беру вашъ подарокъ, благодарю васъ.
Мэри вскочила еще быстрѣе, чѣмъ опустилась, и стала съ жаромъ цѣловать Лоренцу. Дамы, видя представленіе оконченнымъ, повернулись снова къ прилавкамъ, зашуршали шелка, сукна и кашемиры: ребенокъ успокоился, и Психея перестала чихать.
Каліостро былъ очень недоволенъ этой исторіей, которую Лоренца разсказала ему вечеромъ, но онъ былъ разсерженъ окончательно, когда оказалось, что въ табакеркѣ двойное дно, и въ тайномъ помѣщеніи находилось ожерелье значительной цѣнности и золотой футлярчикъ, гдѣ вмѣсто зубочистокъ были вложены свернутые банковые билеты. Онъ раскричался на графиню, будто она была виновата, говорилъ, что знаетъ эти штучки, — мошенники хотятъ подкупить Лоренцу, а потомъ опять вымогать у него предсказанья. Лоренца, которая уже надѣла ожерелье и разглаживала на столѣ рукою свернувшіеся билеты, замѣтила спокойно:
