— Потому что, — дюжину раз повторил он, — никто, никто не смеет назвать Вадина аль-Вадина трусом.
С восходом солнца Лиди выбралась из сплетения тел: Олван и Аян свернулись калачиком друг возле друга, толстому Каву хватало самого себя, а Вадин слепо шарил по постели в поисках теплого женского тела. Он нашел кого-то, чья кожа была бархатной, но под ней скрывались стальные мускулы; это тело было слишком узким и худым, чтобы принадлежать Лиди. Глаза Вадина медленно распахнулись, и он обнаружил, что его рука ласково обвивает грудь Мирейна. Принц смотрел на него с кривой усмешкой. Вадин отпрянул.
Ухмылка Мирейна стала еще ехиднее. Вадин открыл рот, но рука Мирейна легла на его губы. Другой своей рукой, золотой, он поманил оруженосца на улицу.
Когда они оказались во дворе и солнца нещадно начало жечь измученную голову Вадина, его прорвало:
— Трижды девять кругов ада! Что ты здесь делаешь?
Мирейн в упор посмотрел на него. Вадин кое-как справился с килтом, ремнем и плащом, а потом сунул голову в чан с дождевой водой, стоявший у ворот. Вынырнув, он почувствовал, что в мозгу у него слегка прояснилось, хоть боль и не прошла.
— Я думал, что могу целую ночь располагать собой.
— Так и было, — кивнул головой Мирейн. — Твоя Лиди — женщина большого остроумия и мудрости.
Вадину с трудом удалось подавить растущий гнев.
— Мой господин, — сказал он очень осторожно, — мне хотелось бы думать, что ты не…
— Я не смеюсь над ней. Она подала мне свежего хлеба и меда и поговорила со мной. Она меня не боялась.
— А с чего это ей тебя бояться?
Мирейн взглянул на него сверху вниз. В его взгляде выражалась вся гордость коронованного короля и все могущество бога. А потом он снова стал Мирейном, достающим Вадину только до плеча, и сказал:
— Понимаю. Я мал и, следовательно, безобиден. Кто в Яноне может думать по-другому?
— Все королевские оруженосцы и один твой собственный, а также некоторые принцы. — Вадин осадил сам себя, прежде чем превратился в поэта. — Зачем ты пришел сюда? Что-то случилось?
Мирейн пожал плечами. Он выглядел очень юным и очень простодушным, а значит, по мнению Вадина, очень подозрительным.
— Я скучал по тебе.
— У тебя был Патхан. Патхан — князь, наследник двух феодальных поместий и одного княжества. Он добился того, чтобы стать капитаном оруженосцев, а на празднике Вершины Лета он станет рыцарем. Более того: он будет Младшим Победителем и в течение одного-двух лет будет сохранять этот титул. Ему с самого начала следовало бы стать твоим оруженосцем. Именно он достоин тебя.
