Леди Маргарет поколебалась одно мгновение, а затем вынула из-под ночной сорочки золотую цепь с круглым золотым медальоном со странными пиктограммами.
– Сегодня я владею этим амулетом, – пояснила графиня и сняла его. – И ни одна душа не знает о нем.
Она протянула амулет Вивьен:
– Возьмите, он вам понадобится.
Вивьен попыталась отказаться от дорогого подарка, но леди Маргарет настояла на своем.
Утомленная разговором, графиня снова легла и закрыла глаза.
– Все, что у нас осталось от Гвен, это злополучные краденые драгоценности и портрет, написанный одним странным художником незадолго до ее смерти. Джеймс покажет вам его, – леди Маргарет открыла глаза, взглянула на Вивьен и сказала надломленным голосом: – Нельзя было выносить на свет Божий эти обагренные кровью драгоценности. Боюсь, они станут причиной большой беды.
Графиня закрыла глаза и заснула.
Вивьен заботливо укутала ее одеялом и вышла из спальни. В кармане девушки пальто лежал золотой амулет.
* * *
Дворецкий с угрюмым видом вел Вивьен по мрачному переходу к винному погребу со сводчатым потолком, где хранился потрет графини Гвен.
– Чтобы добраться туда, нужно пересечь разрушенный зал, а это небезопасно, – предупредил он.
Вивьен согласно кивнула. Они вошли в зал с обвалившимся потолком. Вивьен внутренне содрогнулась – еще свежи были воспоминания о той страшной ночи. Старый слуга проворно двигался среди развалин и остановился у темного прохода, в котором той кошмарной ночью исчез незнакомец. Джеймс зажег карманный фонарик и осветил узкий, длиной несколько метров проход, оканчивающийся ведущей вниз узкой каменной лестницей.
– Спускаемся вниз, – сказал дворецкий, и девушка заметила выражение брезгливого ужаса на его лице.
Свет карманного фонарика упал на покрытые густой паутиной стены. Вивьен содрогнулась от отвращения, вспомнив жирных пауков на лондонской вилле. Одной рукой дворецкий держал фонарик, освещавший лестницу, а другой сбивал висящую паутину. А она становилась все гуще и гуще. Сырая и липкая паутина падала на лицо Вивьен и запутывалась в ее волосах. Но молодая женщина стойко переносила омерзительную пытку.
Наконец, они достигли заброшенного винного погреба с низким сводчатым потолком. Дворецкий сдернул со стен густую паутину.
– Проклятье! – в сердцах воскликнул он. – Где же эта чертова картина?
Свет фонарика шарил по стенам, внезапно осветив светлый прямоугольник на одной из стен.
– Вот тут она висела, – недоуменно сказал он. – Куда же она подевалась? Черт возьми, ее украли!
