Орфические песни | страница 6

Дино в Буэнос-Айресе не задержался; ушел бродяжничать по стране, пытался работать в пожарной команде, сезонным рабочим на селе, играл на пианино в кафе-шантанах… В марте 1909 года он возвращается домой без гроша в кармане, без вещей, грязный и оборванный. (Не имея чем расплатиться за место на судне, на всем протяжении морского пути он бросал уголь в топку.) Мэр города официальным письмом сразу же отправляет его в клинику. Однако врачи, на этот раз флорентийские, отпускают Дино домой, в уверенности, что психически больным в собственном смысле слова он не является. Но уже следующей зимой Дино, как беспаспортного бродягу, задерживают в Бельгии… Тюрьма Сен-Жиль, интернат для душевнобольных, наконец, высылка на родину. Дино снова бродит по лесам и горам, живет с пастухами в глухих ущельях, помогая им в работе. Свои мысли и стихи записывает в тетради, из которых впоследствии вырастет его книга. Путь по бесконечному океану, жизнь в аргентинской пампе и скитания по родным горам — все это, вместе с космизмом поэзии Уитмена, давало ему чувство брачного единения со стихиями, с первоосновами природной жизни.

Осенью 1910 года Дино предпринимает трехдневное путешествие (через перевал!) в монастырь на горе Верна, известный подвигами и мистическими видениями св. Франциска Ассизского. Возможно, совершить это паломничество его убедила мать. За вычетом периодов буйства и агрессии, сын чувствовал к ней сильную привязанность. Она же, избегая скандалов на глазах у соседей, старалась отсылать его подальше от дома. Верил ли тогда Дино в христианского Бога? В мемуарах о нем эту тему обычно обходят стороной, а в «Песнях» приступы богоборческого бунта соседствуют с ностальгической грустью о вере детей и простых поселянок. В священных изображениях Верны и в горных пейзажах, как и повсюду на свете, он видит лик своей безымянной Царицы…