— Что, тоже ножевое? — спросил Рублев у эксперта, высокого, худощавого, чуть сутулого парня в очках.
Тот, не поворачиваясь, кивнул и, очевидно посчитав, что интересуется кто-то из своих, добавил:
— И снова работал профессионал.
— То есть? — попросил уточнить Рублев.
— Да вижу знакомый почерк десантуры, — хмыкнул эксперт и попытался имитировать ножевой удар.
— А вы что, в десанте служили? — с недоверием в голосе поинтересовался Рублев.
Эксперт покачал головой и только теперь повернулся.
— А вы вообще-то кто такой? — спросил эксперт, увидев незнакомого мужчину.
— Я тот, кто может точно оценить профессионализм удара, — ответил Рублев.
— Вы служили в десанте? — спросил эксперт.
Рублев кивнул.
— И что скажете? — поинтересовался эксперт, приподнимая простыню, прикрывавшую труп.
Рублев глянул и нахмурился:
— Там, в подвале, я думал, что мне показалось, — сказал он, — но теперь я уверен, что мне знаком этот удар. Я видел точно таким образом убитых душманов.
— Так вы, может, знаете, кто убийца?
— Нет, — покачал головой Рублев, — убитых этим бойцом душманов видал, а кто он — не знаю. Может, ты, Василий, в курсе? — спросил он у Титовца.
Тот, похоже, даже не услышал вопроса, поскольку сосредоточенно разглядывал стоящие на серванте резные фигурки.
Наконец он снял одну из фигурок и показал Рублеву:
— Вот эти солдатики мне точно знакомы.
— Это римские воины? — уточнил Комбат.
— Ну да, вырезанные из мыла римские легионеры. И я их точно видел. Но где, сейчас не вспомню. — пробормотал Титовец.
— Надо бы вспомнить, — серьезно сказал Рублев. — Обязательно надо вспомнить…
Солдатики были вырезаны из куска обычного белого мыла. Это была и вправду ювелирная работа, требующая мастерства и выдержки.
— Этих солдатиков Марусе Санек подарил, — поспешила включиться в разговор Серафима Карловна. — Она мне как-то хвасталась.
— И это Санек их вырезал? — спросил Рублев.
— Не знаю, наверное, — пожала плечами Серафима Карловна, сняв с серванта второго легионера.
— Вам же ясно сказали: ничего не трогать! — зло одернул их следователь, молодой черноволосый невысокий мужчина, который до этого был, очевидно, занят осмотром квартиры.
Рублев, не собираясь вступать ни с кем в пререкания и бросив на ходу Василию, что будет ждать его на улице, вышел из квартиры.
Возле подъезда стоял полицейский «уазик», а на лавочке сидели Мария Митрофановна с Жулькой на поводке и еще одна соседка — пожилая и вечно всем недовольная Варвара Семеновна. Она выглядела гораздо старше «вездесущей Серафимы» и Марии Митрофановны, а они, похоже, не очень любили ее общество. Но сейчас две пожилые женщины что-то оживленно обсуждали.
