— Ну, спасибо, Павлик, успокоил, — ядовито сказала я. — Ты хочешь сказать, что сейчас за нами явятся из правоохранительных органов?
— Да нет… Это я так… размышляю…
Версии начали выдвигаться одна нелепее другой. В обсуждении приняли участие абсолютно все. Галина Сергеевна упрямо твердила про ФБР, Павлик, естественно, про Осипова. Лера тоже выдвинула какую-то свою версию. Только Костя Шилов молча следил за ходом рассуждений моих уважаемых коллег.
А я подвинула к себе папку и принялась снова листать ее. Я перечитывала то, что мы уже просмотрели, еще раз в уме прикидывая, сколько же по тем временам должна была «зашибать» Элла Анатольевна… И вдруг что-то привлекло мое внимание. Я скользнула по папке глазами — что-то знакомое.
Я открыла одну папку и внимательнее пригляделась. Лицо этого человека мне было определенно знакомо. Я полистала папку, присмотрелась к фотографии. Сверила два снимка — один, сделанный до операции, другой — после. Что-то не давало мне покоя, но я никак не могла понять, что же именно. И тут наше внимание отвлек Валера Гурьев, ввалившийся к нам в кабинет. Я прикрыла папку и отодвинула ее от себя.
Валерка устроился на стуле и, усмехнувшись, спросил:
— Ну, как дела, госпожа частный детектив? — Это он ко мне обратился.
— Дела, Валера, у прокурора, у нас делишки, — в тон ему ответила я.
Тут, конечно же, пришлось еще и Валере изложить наше приключение. Дослушав до конца, он лишь покачал головой.
— Мне тоже не нравится эта история с исчезнувшей машиной. Что-то здесь нечисто. Кто же это мог приезжать?
— Вот и мы ломаем голову над этим, — согласилась Моршакова. — А ты, Валера, как думаешь?
— Да черт его знает? — Гурьев почесал в затылке. — Не Осипов, это однозначно. Тогда кто? — рассуждал он вслух. — Но в любом случае вам следует поостеречься. — Он посмотрел на меня, потом на Костю.
— Это в смысле спрятаться, что ли? — пошутила я.
— Нет, это в смысле быть поосторожней. Мало ли что…
В комнате воцарилось молчание. Валерка понял, что ляпнул лишнего, и решил разрядить обстановку.
— Лерочка, будь другом, сбацай-ка нам чайку, — весело подмигнул он Лере.
Та сразу же поднялась и принялась хлопотать около чайника. Она выставила на стол чашки, сахарницу и пачку чая в пакетиках. Вскипятила чайник и разлила кипяток по чашкам. Мы разобрали чашки с напитком и принялись за чаепитие. Все молчали, думая каждый о своем. А мне не давала покоя та фотография из папки, я никак не могла сообразить, в чем же там дело.
