Я приехала на работу. За столом в нашем кабинете сидела лишь Галина Сергеевна. Лера отсутствовала. Костя еще не приезжал.
При моем появлении Галина Сергеевна подняла голову, оторвавшись от изучения каких-то записей.
— Шилов не появлялся, — сообщила она. — Ты пока садись. Хочешь, чайку попей.
— Да, пожалуй, я так и сделаю, — согласилась я, — а то дома не удалось перекусить.
— Что, с Володей проблемы? — обеспокоилась Моршакова.
— Да нет, не то чтобы проблемы. Просто, вы же знаете, как он к Косте относится. А когда обнаружилось, что я еду с ним, да еще на такое, как он сказал, незаконное дело… в общем, слегка расстроился.
— Думаю, все образуется, — успокоила меня Галина Сергеевна. — Володя у тебя — человек умный и понимающий. А вот про Костю ты ему зря сказала. Могла бы и придумать что-нибудь.
— Во-первых, я принципиально не лгу своему мужу, а во-вторых, Володька занял такую позицию… Сказал, что не выпустит меня из дома, пока я все подробно ему не расскажу…
Едва я договорила фразу, дверь распахнулась, и в кабинет вошел Костя. У меня сложилось впечатление, будто он стоял за дверью и ждал окончания нашего с Галиной Сергеевной разговора о нем и моем муже, и вошел только теперь, когда понял, что тема исчерпана. Мне стало как-то не по себе. Я уловила взгляд Моршаковой, она тоже была растеряна, наверное, подумав то же самое. А Костя сказал как ни в чем не бывало:
— Вы уже здесь, Ирина? А я думал, что приеду раньше вас.
— Я готова. Можем отправляться.
— Да, я тоже подготовился. — Костя кивнул на свою объемистую спортивную сумку, которая висела у него на плече.
Мы вышли из студии и направились к машине Кости, припаркованной тут же, неподалеку. Усевшись в его «девятку», поехали за город, где жил Николай Осипов. Когда на горизонте показался коттедж Осипова, у меня к горлу подступил какой-то неприятный ком и мне стало отчего-то вдруг не по себе. Я с самого начала знала, на что иду, но только теперь явственно ощутила, что к чему. Покосилась на Костю; он был абсолютно спокоен.
Мы торопились и бросили машину рядом с домом. Хотя, как я поняла позднее, мы поступили весьма опрометчиво.
Костя посмотрел на меня. Наверное, было заметно, что меня била внутренняя дрожь, поэтому ласково произнес:
— Ирина, может, я один пойду? Вы мне объясните, что нужно делать, а я сам…
— Нет, Костя, это совершенно исключено, — прервала я его. — И вообще, с чего ты решил, что пойдешь один?
— Ну, мне показалось… мне показалось, что вы… Вы себя не очень хорошо чувствуете… — смутился Шилов.
