— О чем?
— Думаю, что не дай бог мне перед смертью сказать себе: «Жалею, что родился и жил в этой стране». Понимаешь, мое государство меня не любит, словно я незаконно сделанный. И я не могу уважать государство, которое платит мне за час несколько центов, за труд мой мне подачку, как кость собаке, швыряет… Я не желаю за такую державу держаться, и нам лучше полюбовно разойтись, без обид и претензий. Видишь ли, если ты не в состоянии изменить ситуацию, то тогда должен менять свое отношение к ней… Мысль не моя, но очень верная. А этого горбатого недоразвитого уродца, именуемого «социализм советский», лечить бессмысленно — только время зря терять. А у меня этого времени нет — я полпути к кладбищу уже отшагал, может и больше… Так что пусть лечением глупые коммунисты занимаются, им все равно другого ничего не остается. Мне их просто жаль — это ж пленники, это ж наркоманы идеологических иллюзий… Знаешь, Колян, я пришел к выводу: родина — это все-таки не березка под окном — к ней могут свои же привязать и больно высечь; родина там, где тебе жить хорошо и душе спокойно. В конце концов, все мы дети Земли, а не заложники со…
Появление Финика и Крота остановило его на полуслове.
— Как фильмус, стоящий? — поинтересовался Лодин.
— Фигня, — ответил Леня Крот, — постельные страдания, одно и то же, скукота, приедается.
— А дамы ваши куда же подевались?
— А-а, — огорченно махнул Крот, — эти дамы из «динамы». Как я погляжу, здесь оч-чень популярный клуб. У нас в Сибири за такие маневры шалавам харю чистят, а здесь напяливают мужика и вроде так и надо, в порядке вещей. А мы их коктейлями ублажали, дурни…
— Купец, мы тут одну вещицу с Леней нашли, — сказал Финик и полез в карман.
— Уж не чек ли на мильен долларов? — усмехнулся Купец.
— Вот, — Финик положил перед ним симпатичную записную книжку с металлической застежкой.
Купец раскрыл ее, пролистал две-три исписанные страницы и, подняв голову, с издевкой спросил:
— Это все?
— Все.
— Тогда пойди и отдай завзалом, может, какой-то посетитель потерял и уже хватился.
— Погоди, Гриша, — остановил его Лодин. — Дай глянуть.
Купец протянул ему книжку в добротном коричневом переплете. Лодин бережно взял ее и неторопливо перелистал. Адреса, телефоны, цифры, множество непонятных рисунков и пометок…
— Знаешь, Гриша, — сказал он, загадочно улыбаясь, — это конечно старо, как мир, но в нашем варианте наверняка сыграет.
Он подмигнул Купцу и убрал книжку в свою кожаную сумочку. Тот, казалось, на лету подхватил его мысль.
