— Просадишь там все, нищим останешься, — сказал Финик.
— Что ты понимаешь, на мечту никаких денег не жалко. Это святое…
— На святые дела, Крот, деньги не такими способами добывают, — промолвил Купец.
— Ты неправ, Купец. Знал бы, так не говорил. У меня с моей судьбой свои счеты; пока она у меня в должниках ходит, вот я долг и забираю…
А счеты у Лени Крота с судьбой были такие…
Рос он без отца — тот оставил семью, когда ему, Ленечке Кротких, не было и пяти. Как ни тяжело было матери, работавшей маляром на стройке, поднимать самой двоих детей — у Лени еще была годовалая сестренка, — но ничего, подняла, выдюжила. У Лени еще в школе проявилась большая тяга к технике, любой мало-мальский механизм становился предметом его интереса, будь то будильник, пылесос или заводная детская игрушка. Разобрать какую-нибудь вещицу, покопаться, понять принцип работы — хлебом не корми. Он хотел стать знаменитым конструктором, изобретать сложные машины, собирать роботов. Десятилетку ему кончить не пришлось — чтобы облегчить жизнь матери, после восьмого класса пошел учиться в ПТУ на слесаря. Был он трудолюбив, старателен, малоразговорчив и близко ни с кем из других учащихся не сходился, держался особняком. Там, в училище, за фамилию и скрытный нрав свой, он и получил соответствующую кличку, прилепившуюся к нему намертво. Обучение давалось ему без особого труда, занимался он с охоткой и подумывал, чтобы продолжить свое образование в вузе — большая цель требовала больших знаний. Кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба парня, не случись на последнем курсе событие, перевернувшее все с ног на голову, раскрошившее в пыль хрустальный замок его надежд…
В спортзале их училища раза два в месяц устраивались танцы, на которые приходили девчонки из близлежащих районов. Танцевать Леня не любил, дрыгаться как другие не умел да и стеснялся, поэтому танцы интересовали его мало. Приходил он на них так, из чувства солидарности, чтобы не отрываться от коллектива. Иной раз, особенно после «степухи», ребята сбрасывались на какое-нибудь недорогое вино, и тогда Леня Крот чувствовал себя на «скачках» свободней и раскованней. Он забывал о своем невысоком росте, невыразительной внешности, и пригласить на танец какую-нибудь девушку для него уже не представляло сложной проблемы.
Иногда на танцах появлялись и чужаки — ребята из соседнего ПТУ обувщиков, которых обзывали «сапожниками». «Сапожники» приходили своей командой, немалой по численности, и все было ничего до тех пор, пока они не трогали девушек, «забитых» хозяевами мероприятия — те взирать на подобные вещи спокойно не могли. В зале, естественно, выяснять отношения не приходилось, мешали воспитатели и дружинники — все стычки и побоища случались чуть позднее, в укромных местах, на свежем воздухе…
