– Ты женат, центурион? Это странно.
– Официально – нет. Но я считаю Кориоллу своей женой, хотя по закону она конкубина…
Он сделал паузу в надежде, что разговор плавно утечет в сторону, и в новых вопросах и ответах потонет неудобная тема, но Лонгина, как старого бойца-гладиатора, было не так-то просто сбить с позиции.
– Я слушаю, центурион. Какие дела у тебя были в Берзобисе?
– Усадьбу в Мезии разграбили, – вернулся к прерванной фразе Приск, – матушка Кориоллы и ее младшая сестра Флорис оказались в плену у варваров. Их потом видели в обозе местного царька Сусага. Из Берзобиса тамошний ликса[11] прислал письмо в Эск, что среди рабов есть девушка по имени Флорис, и по всем описаниям выходило, что это сестренка Кориоллы.
– Так ты нашел ее? – живо спросил Лонгин. – Почему не везешь с собой? Денег выкупить не хватило? Оставил бы заемное письмо под свое жалованье.
Приск отрицательно покачал головой:
– Это не она. В самом деле рабыню звали Флорис, и годами молода… Но не она.
– Выходит, твоя якобы свояченица так и осталась у даков? – уточнил Лонгин.
Приск нехотя кивнул: ясно было, что центуриона Пятого Македонского легиона[12] это неофициальное родство делает уязвимым.
– Искать в этих местах пленницу – многотрудное дело и к тому же совершенно бесполезное, – подал голос Асклепий. При этом он состроил самую наигрустнейшую мину, как будто ему всем сердцем было жаль, что центурион так и не нашел несчастную Флорис.
– Пленников отправляют далеко на север за Марис[13], – пояснил Лонгин. – Туда сбежали даки-переселенцы из долины[14], там же прячутся наши дезертиры, выдачи которых добивается император.
– И там золотые и серебряные копи, – добавил Приск.
– Ты бывал на севере? – живо спросил Лонгин.
– Нет. Дальше Мариса ходить не доводилось.
– А где был? – Взгляд Лонгина вдруг сделался остер, как хороший дакийский клинок, мгновенно вспарывающий плоть. В чем в чем, а в металлах даки знали толк.
– Штурмовал Апул, Костешти, Блидару. – Приск хотел упомянуть, что уже после того, как Децебал сдался, ездил с Адрианом осматривать Пятре Рошие Приск перечисляет дакийские крепости в горах Орештие – все названия современные, названия той эпохи не сохранились. Лишь Сармизегетуза – название дакийское.1}, стоял на вершине Красной скалы как победитель, разглядывая тонущие в синем далеке хребты и долины. Но промолчал – Пятре Рошие вызывала у него суеверный страх.
– Что было самым трудным, центурион?
– Видеть, как разрушается этот молодой мир. Как будто убиваешь юношу, еще не вошедшего в возраст.
