Приск не ответил. Но едва удержался, чтобы не потереть изуродованное фальксом в том сражении левое плечо.
– Отправляйся за охраной, Сабиней! – приказал Лонгин. – Жду тебя через семь дней. И помни – если ты лжешь, за твою ложь ответят все жители Дакии.
– Зачем же мне лгать, легат? Чтобы Траян вновь явился в наши земли, и его легионеры убивали всех подряд – женщин, стариков, детей? Наши воины погибли, наши крепости разрушены, нам ли противиться могучему Риму? – Сабиней низко поклонился на восточный манер, но руку легату больше поцеловать не пытался, повернулся, скользнул взглядом по центуриону (что именно было в этом взгляде – торжество или тщательно скрываемое бешенство – Приск понять не успел) и вышел.
* * *
– Нет, это неслыханно! – Требоний вскочил, едва дверь за варваром закрылась. – Какова наглость! О, бессмертные боги! Суровая Немезида должна была немедленно покарать этого наглеца.
– За что? – спросил Лонгин.
– Как за что? – опешил Требоний. – За его наглость! Неужели ты, легат, которому вверены все военные силы Рима, поверишь его слову и поедешь к Децебалу?!
От волнения голос сорвался, и трибун издал какой-то тонкий противный взвизг. Он перепугался так, как будто это его, а не Лонгина звал в свою горную столицу дакийский царь.
– Конечно, поеду! – Легат даже издал какой-то снисходительный несерьезный смешок, как будто происходящее его забавляло. – С какой стати мне отказываться от поездки? Кто из вас мне расскажет, как в случае новой войны взять Сармизегетузу? Я лично не уверен, что кто-то из римлян сумеет найти дорогу к ее воротам. Даже Приск не сумеет, не так ли? – Легат повернулся к нему. – Отвечай, центурион, проведешь нас прямиком к воротам дакийской столицы?
– Долину Стрея я не слишком хорошо знаю, но за несколько дней…
– Ты станешь водить кругами, – оборвал его Лонгин. – И варвары разорвут нас на части, как волки законную добычу. А теперь мы не только увидим дорогу, но и укрепления столицы. По договору Децебал обещал разместить в столице римский гарнизон, но дальше обещаний дело не пошло – в итоге наши солдаты стоят в лагере на Бистре и в шутку называют свой лагерь второй Сармизегетузой. Если нам когда-нибудь суждено штурмовать орлиное гнездо Децебала, я должен увидеть его собственными глазами.
– О, боги… Легат, неужели ты доверяешь Децебалу? – У Требония задрожал голос.
На взгляд Приска, военный трибун явно перешел границу между осмотрительностью и примитивной трусостью.
