Хлопок в ладоши в этой тишине прозвучал как выстрел. Люди вздрогнули, а мясо бесформенной кучей рухнуло на стол. Не думаю, что его кто-нибудь будет есть, а жалко – готовить тутошние повара умели на славу. Не сказав ни слова, я в который раз ухмыльнулся и направился дальше… Прямиком в стену…
Я буквально спиной чувствовал коллективный взгляд всех, кто был в этом зале. Шоу продолжалось!
Ходить сквозь стены я не умею. Этому, без сомнения, полезному искусству я не обучался, хотя не думаю, что оно сложнее всего того, чем я занимаюсь в повседневной жизни. У всех своя рутина. Просто я до сих пор считал, что мне с лихвой хватает умения телепортироваться, с одной стороны, и умения снести любую преграду к едрене фене – с другой. Не стал исключением и этот раз – я попросту телепортировался, подойдя к стене, а поверх наложил небольшую иллюзию, по которой я постепенно таю в материальной преграде.
Люди так и продолжили буравить взглядом тот участок стены, а посему не обратили внимания на то, что я возник с другого конца зала. Негромкое прокашливание заставило их всех, как по команде, обернуться и посмотреть на меня. И опять, не говоря ни слова, я показал им косточку от курицы, которую до сих пор держал в руке, а затем подкинул в воздух. Мой цилиндр, тот самый, который я оставил на первом столике, резко взмыл в воздух, напугав до икоты сидящих рядом. Заложив красивую дугу, он поймал в полете кость, после чего изящно спланировал в мою полусогнутую руку. Люди вновь посмотрели на меня.
Они уже давно забыли, кто я. Они уже давно забыли, кто они. Здесь, вокруг них, рушился тот самый мир, к которому они так привыкли и который считали своей собственностью. Рушился просто так. Ради забавы. Ради их забавы… Ради их ли? Или ради чьей-то чужой забавы, в которой они сами были всего лишь декорациями? Все мы – звенья этой странной, сплетенной в клубок цепи. Об этом стоило подумать…
Я все-таки развлекся… развлекся сам, развлекая их. Куда больше, чем отправив на экскурсию рыжебородого короля и его свиту, хотя поначалу подозревал обратное… Странная штука – эти желания…
Я в который раз обвел взглядом ставший уже знакомым зал. Сколь разительны были перемены, которые произошли тут с начала моего выступления. Я еще ничего не разрушил (пока, но, как говорится, еще не вечер), но сравнивать этот зал с первоначальным было уже невозможно. Раньше тут сидели короли мира, а теперь – напуганные и сжавшиеся жертвы бомбежки. Но не все. В некоторых глазах горел восторг, в некоторых – надежда.
