В гнездовище вампиров я решил идти в одиночку, не имеющие магического оружия орки – только пища для нежити. Мои орлы так не считали и непременно желали составить мне компанию. Пришлось напрячь все ораторское искусство и твердо обещать остаться в живых. Бросать так надолго деревню почти без воинов было опасно, и я отправил отряд в селение. Хорт подробно описал дорогу туда и основные ориентиры. Встретиться мы условились в деревне.
Перед выходом нас навестили Когр с Хенешем. Глава клана Черных секир с одобрением осмотрел вооружение моего отряда и пророчил мне большое будущее как вождю. Потом Когр перешел к делу:
– Бурда сказал, ты собираешься убивать вампиров. Простым оружием их не взять. Вот, держи. – Он протянул мне короткую легонькую сабельку, для орка скорее кинжал.
– Не смотри, что меч мал, это лунный клинок темных эльфов, – продолжил Когр. – Он пробивает магическую защиту и уничтожает почти любую нежить.
А глава клана Черных секир – действительно хороший мужик. Я поблагодарил за подарок и сказал, что он всегда может на меня рассчитывать.
– Ты умен и отважен, – Когр улыбнулся (ну и клыки же у него, волки обзавидуются!), – и у тебя большое сердце. Я рад нашей дружбе.
– Откуда вы знаете, что я не в своем уме? – спросила Алиса.
– Конечно, не в своем, – ответил кот. – Иначе как бы ты здесь оказалась?
Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес
Саэна потеряла счет дням, ей казалось, прошла вечность (а то и не одна) с тех пор, как ее бросили в этот склеп. Ее камера представляла собой вырубленный в скале каменный мешок, специально сделанный таким тесным, чтобы давить жертву и вызвать клаустрофобию. Насколько помнила эльфийка, конура ее собаки была попросторнее. Холодный камень будто высасывал все тепло из ее тела, бронзовая цепь, приковавшая ее к стене, могла удержать дракона.
Вместо свежего воздуха из отдушины тянуло вонючим дымом курильниц, затхлостью и миазмами темных чар Хиши. В день Саэне выдавали столовую ложку воды и заплесневелый сухарь, а совсем рядом, но так, чтобы она не могла дотянуться, каждый день сервировали роскошный стол.
Прямо перед носом эльфийки стояла наполненная до краев старинная чаша, но ее густое темнокрасное содержимое вызывало у нее только чувство страха и омерзения.
Пытки не прекращались, и потеря сознания стала каждодневной реальностью. Частенько эльфийку посещала мысль о бедности воображения священников света при описании адских мук. Если бы она рассказала подробности своего нынешнего существования самым закоренелым грешникам в качестве посмертного воздаяния за грехи, многие бы мигом отложили все текущие заботы и помчались на поиски добрых дел.
