- Ну, Карпыч, ты даёшь... У тебя как в той поговорке, седина в бороду, бес в ребро, только у тебя другой бес. Вона сколь лет жил и ничего, а тут на старости, вынь да положь... правду. А внукам... Соврал бы чего, ведь у тебя, поди, сколько случаев было за что надо наградить, а не наградили. Вот ты бы такой и прицепил к этому ордену,- хозяин скрипуче засмеялся.- Вона, сколь сейчас ветеранов, которые передовой и не нюхали. Повесят тоже планки эти медалей юбилейных и прут везде без очереди, все в льготах по уши. Они не стесняются, врут про подвиги свои направо-налево... Ты эт извини Карпыч, ты-то, конечно, заслужил, а эти?... Да рази ж это можно... да хоть бы два года в окопах, под пулями, в холоду, в сырости, и потом столько жить?... Они, брехуны эти за ваш счёт, настоящих фронтовиков, тех, что в земле давно, кто не дожил, сейчас жируют, их льготами пользуются. Таких как ты, сколь осталось то, раз-два и обчёлся, а тех, здоровье сберёгших? Ты эт... не обижайси. Разве не прав я?- хозяин вопросительно воззрился на гостя.
- Да я не обижаюсь... Прав, конечно. Все ребята мои, с кем я связь после войны держал, перемёрли, да и я уж в землю гляжу. А этих про кого ты тут... Думаю сейчас их процентов восемьдесят от всех оставшихся в живых ветеранов. На каждого настоящего фронтовика получается где-то четыре таких, что по штабам да тылам отирались, в заградотрядах сидели, или самый край войны захватили. А девчонок, тех медсестёр, что раненых из под огня вытаскивали, ещё меньше, одни ППЖухи живые остались орденами бренчат, что в постелях полковничих да генеральских заслужили. Да чёрт с ними... Мне самому... понимаешь, самому покоя нет. Ты скажи, а то... сам не знаю почему-то боязно с этим умирать. Если знаешь, помоги Фёдорыч.
Хозяин кряхтя стал шариться в тумбочке в поисках курева, но не нашёл и с недовольной миной вновь уселся на своё ложе. Он не торопился отвечать.
- Может, всё-таки выпьем?- он просительно посмотрел на гостя.- Разговор легче пойдёт, да и память прояснится.
- Ты как хочешь, а я не буду... Боюсь до дома не доеду.
- Один я не пью,- хозяин вздохнул и как-то обречённо заговорил.- Я тебе только то могу сказать, что в том эшелоне ехали эвакуированные, но кто... Слух тут пустили, что цельный эшелон одних евреев пойдёт, дескать, бегут кривые ружья.
- Что... весь эшелон, одних евреев?- недоверчиво спросил гость.
