В работе у Овсянникова напряжёнными обычно были первые полтора-два часа, пока он восстанавливал запас отремонтированных блоков. Двадцатилетний опыт работы позволял ему легко "читать" схемы, а иной раз с одного взгляда не прибегая к помощи спецустановки, осциллографа и тестера определять причину "недуга". Он передавал неисправный модуль через плечо и говорил, что и где надо заменить, а сам брался за следующий. Скорость, с какой Овсянников вычислял неисправности, приводила к тому, что он буквально "заваливал" своих напарниц. Потому он не любил, когда с ним работали монтажницы его возраста или вообще пожилые. Те паяли хоть и качественно, но не спеша, любили поговорить за жизнь... С Машей они работали, чуть ли не в автоматическом режиме. А это означало, что сейчас Овсянников уже через час создаст такой запас, что можно со спокойной совестью "перевести дух", а то и вообще отлучиться с рабочего места. А отлучиться ему необходимо. Ведь рабочих дней всего ничего, сегодня завтра, потом опять простой. За эти два дня ему надо успеть то, что раньше успевал за неделю. А за неделю Овсянников выносил с завода деталей и блоков на сумму равную его месячному заработку.
- Ну что Маш, ударно поработаем, потом отдыхаем?
- Конечно Коль, как всегда,- с улыбкой ответила Маша, невысокая, угловатая девушка, с грустными, добрыми глазами. Житейская смекалка, рассудительность удивительным образом сочетались в ней с доброжелательностью. Такое сочетание Овсянников объяснял родословной: её рано умерший отец был главным конструктором завода, мать тоже когда-то работала на заводе... монтажницей. Овсянников, искренне жалея Машу, мысленно сетовал, что природа не очень удачно распределила качества присущие нациям, к которым принадлежали её родители. Он считал, что Маше, куда бы легче жила, если бы в её характере было побольше этакого практичного, еврейского, а вот во внешности... Ей бы, в лице, в фигуре хоть немного русских черт. А так... ущербная внешность самого старого на планете народа не способствовала возникновению к ней интереса у парней. Бедная Маша, уже двадцать два, а никто даже не смотрит в её сторону. Вон подруга её Галя, на два года моложе, а уже невеста, скоро свадьба...
Галя, монтажница соседнего участка, появилась где-то через полчаса, в самый разгар работы. Когда она шла по участку, мужики, всё равно в каком возрасте, и чем бы не занимались, как по команде поворачивали в её сторону головы и провожали глазами. Вроде бы скромная, даже застенчивая Галя прекрасно осознавала свою "силу" и одевалась так, чтобы ещё её увеличить. По цеху она перемещалась без рабочего халата... Вельветовые брюки и тесная кофточка особенно выигрышно облегали её не очень объёмные, но красиво "вылепленные" грудь, бёдра, животик, к тому же будучи среднего роста она имела довольно длинные, красивой формы ноги. Увы, у Маши все эти достоинства оценивались с приставкой "не", и она это осознавала, конечно, завидовала, но зла подруге не желала.
