Алекс подбежал к ней.
— Не шевелись. — Его голос прозвучал на удивление спокойно. — Что у тебя болит?
— Не знаю.
— Ты ударилась головой?
Он принялся ощупывать ее голову. На лбу у нее была большая шишка. Затем он стал осторожно водить руками по ее телу. Он ожидал, что она будет кричать от боли, но она лишь тихо плакала.
— Вроде бы ничего не сломано.
Аллегра посмотрела на него. В глазах у нее троилось.
— Но у тебя огромная шишка на лбу.
— Прости. — Она понимала, что создала ему лишние проблемы. Он такая же жертва обстоятельств, как и она.
— Тебе не за что просить прощения.
Аллегра повернула голову, и ее вырвало на траву.
Она никогда в жизни не чувствовала себя хуже.
— Если бы я сломала себе шею, тебе бы не пришлось на мне жениться.
— Аллегра…
— Ты смог бы спать с кем угодно, и все говорили бы: «Бедный Алессандро. Разве можно его осуждать?»
— Аллегра, тише. У тебя, скорее всего, сотрясение мозга.
Похоже, он все-таки испугался — его лоб покрывали капельки пота.
— Благодаря тебе. Ты позволил мне уехать. Я могла бы проехать много миль, прежде чем упасть, — пробормотала она.
— Если бы я поехал следом за тобой, лошадь подумала бы, что это погоня, и поскакала бы еще быстрее.
Она понятия не имела о том, какой страх его охватил, когда она помчалась прочь на самой норовистой лошади в королевской конюшне.
Ее снова вырвало.
— Твой живот… — Мысль о том, что лошадь могла ударить ее копытом в живот, привела его в ужас.
К ним подошли люди, и Алекс отдал несколько распоряжений.
— Позволь мне отвезти тебя домой, — мягко сказал он Аллегре.
— Я не чувствую себя здесь дома, — пробормотала она.
Ее поместили в гольфмобиль. У дворца она сама выбралась из него и стала, пошатываясь, подниматься по лестнице.
— Я могу отнести тебя наверх, — предложил Алекс, но ей это показалось унизительным.
— Ты можешь идти заниматься своими делами.
— Пока не могу, — ответил Алессандро. — Тебя должен осмотреть доктор.
Когда они вошли в спальню, Алекс отпустил горничную и снял с Аллегры ботинки. Видя, как она возится с пуговицами на своей блузке, он предложил ей помощь.
— Я сама справлюсь, — сказала она.
— Поверь мне, твоя заляпанная рвотной массой блузка меня не возбуждает.
Это вызвало у нее улыбку.
Не найдя ее ночную рубашку, он подошел к комоду, достал оттуда одну из своих футболок и помог Аллегре ее надеть. Затем он откинул простыни, и она забралась в постель.
В дверь тихо постучали, и в комнату вошел пожилой доктор. Тщательно осмотрев Аллегру, он начал что-то говорить по-итальянски Алексу. Услышав слова «commozione cerebrale», она испуганно вскрикнула.
