— Личными?
— Тут сложно сказать, как именно их называть. Взойдя на престол, я получил довольно приличное количество объектов, находящихся в той или иной форме собственности Императорской фамилии. Это огромное количество предприятий. Сейчас готовится циркуляр, согласно которому все эти объекты будут переведены в статус так называемых «императорских».
— Это же такая махина!
— Именно поэтому вы мне и нужны. Я предлагаю вам пост главы департамента. О чем вы задумались?
— Вы знаете, Ваше Императорское Величество, ваш отец мне тоже доверял серьезный пост и… я не справился. Я не хочу вас подвести.
— Дорогой Николай Алексеевич, вы не справились потому, что просто не могли этого сделать. Провести крестьянскую реформу можно было лишь случайно, да и то — формально. Сейчас многое изменилось. Даже не сомневайтесь. — Последние слова Александр сказал с такой интонацией и взглядом, что Милютин вздрогнул. — Ну что вы, Николай Алексеевич, так пугаетесь. Вот, берите пример с Путилова.
— Ваше Императорское Величество, так ведь у вас такой взгляд…
— Понимаете, Николай Алексеевич, вам, чтобы войти полноценно в мою команду, нужно понять простое правило. — Александр выдержал паузу. — Рядом с тобой друзья, перед тобой враги, и наше дело правое. Ни я, никто из моих людей не отвернем и пойдем до конца, до последней крайности в этой борьбе, которая пронизывает все существо мироздания. Мы — локомотив, который тащит на себе поезд России.
— Так вы предлагаете…
— Я предлагаю вам встать под мои знамена. Обратного пути не будет. Я не прощу предательства или трусости. Готовы ли вы идти плечом к плечу ради процветания Отечества? Выдержите ли? Сможете ли переступить через свой страх… через самого себя, принеся свое «я» на алтарь Империи? — Николай Алексеевич задумался. — Я не тороплю с ответом.
— Я слабый, больной человек…
— Вы смогли не один год продержаться против этой своры уродов, что сосали соки из Империи, крутясь при дворе. Да еще в такой жуткой атмосфере дома. Сила, Николай Алексеевич, не в мышцах, а в воле. Крепка ли она настолько, чтобы пойти до конца, до любой крайности?
Николай Алексеевич смотрел на снег расширенными дикими глазами, вспоминая всю ту гниль, что крутилась возле трона в годы правления отца и деда Александра. Как он читал доклады и чуть ли не выл от чувства бессилия. А теперь наступил черед его хода… шанса…
— Наверное, я всю свою жизнь ждал этих слов…
— Я рад, Николай Алексеевич, что не ошибся в вас.
