Пока я проходил и садился, следователь разглядывал меня, не желая скрывать своего любопытства, и я как-то вдруг заметил, что он меня не боится. Учитывая его комплекцию, а также то, что мы остались в камере наедине, это вызывало уважение, как вызывает уважение любое проявление смелости человеком, или даже не человеком, а собакой, кошкой, верблюдом или муравьем. Я лично очень уважаю муравьев -- такой как у них отваги я не видал ни у кого -- очень замечательные животные -- муравьи!..
-- Имя, отчество и фамилия! -- прервал мои размышления следователь. Перед ним лежал чистый лист бумаги, в руке он держал шариковую ручку.
Я присмотрелся к нему, и он мне понравился -- такой интеллигентный тип следователя (такие попадают иногда в органы охраны правопорядка), голос у него был тихий, или вкрадчивый, а взгляд внимательный, изучающий, но при этом вовсе не враждебный и не унижающий человеческое достоинство преступника, -- а скорее удивленный его нехорошим поведением. В общем, понравился мне этот человек.
-- Зовут меня Александр Тимофеевич, фамилия Горбатов! -- произнес я с достоинством, -- а вас как зовут?
Следователь удивленно взглянул на меня, но ответил не сразу, а чуть подумав и едва заметно усмехнувшись.
-- А меня -- Василий Иванович. Фамилия -- Щурский!
Я, не сдержавшись, хмыкнул. Надо ж такое сближение -- фамилия удивительно шла к нему -- небольшие глазки его постоянно щурились, отчего лицо приобретало донельзя хитрый вид -- до такой степени, что он походил на ребенка, задумавшего какую-нибудь пакость и не умеющего скрыть своих намерений.
-- Очень приятно, Василий Иванович, рад с вами познакомиться! - сообщил я, и в подтверждение своих слов улыбнулся. -- Значит, это вы будете вести мое дело? Эх, не завидую я вам!
-- Да, я буду заниматься расследованием данного происшествия, - ответил он, немного удивленный. -- А почему вы мне не завидуете?
-- Да все потому же, -- сказал я и покачал с огорчением головой. - Дело мое -- оно из разряда не раскрываемых. Преступление вроде бы и налицо, и преступник как будто есть, однако...
-- Что? -- следователь подался вперед, явно заинтригованный. Вряд ли он ожидал подобного разговора и подобного тона от подозреваемого.
-- А то, -- ответил я, откинувшись на спинку, -- что никакого преступления на самом деле не было, и нет, следовательно, преступника. Скажу проще: расследовать вам нечего, и все ваши труды окажутся напрасными.
