— Люди или ты, полковник?
— Даже ты этого хочешь, верно?
— Да не важно, кто чего хочет! — Лицо того, кто отдавал приказы, наливалось краской. — Наши разработки не должны попасть в чужие руки!
— А ты уверен, что в той мясорубке, — полковник указал глазами на низкий потолок, — еще остались чужие руки?
— Я уже ни в чем не уверен, — теперь голос старшего звучал устало и обреченно. — Я знаю только одно: командования больше нет, Центр молчит, а у нас приказ о самоликвидации объекта в случае потери связи в течение двадцати четырех часов. Я и так просрочил целый час.
— Так почему бы не подождать еще несколько лет?
Тот, кто отдавал приказы, потянулся к кобуре.
— Не надо, — полковник говорил ровно и уверенно. — Не успеешь.
— Наши разработки не должны…
— Да что ты заладил: разработки, разработки, — скривился полковник. — А наши жизни?
— Ты не понимаешь! Идет война. Последняя. А может, и не идет уже. Там, наверху, ничего не осталось. Все кончено. Машина развалилась, винтики посыпались. Наши жизни никому не нужны и ничего не стоят. Мы все равно здесь долго не протянем.
Полковник покачал головой:
— Не согласен. У нас большие площади, отличная система жизнеобеспечения и стратегический склад продовольствия с расчетом на эвакуацию окружного штаба.
— Штаб уничтожен. Эвакуации не будет.
— Тем лучше. Если придерживаться режима жесткой экономии, продуктов хватит лет на двадцать.
— Ты уже все посчитал?
— Не я. У нас работают хорошие спецы.
— Кто с тобой, полковник?
— Все. Кроме тебя и твоих людей.
— Мои люди тебя отсюда не выпустят. И если ты выстрелишь…
— Думаю, твои люди уже мертвы.
С громким металлическим лязгом открылась дверь. Заглянувший снаружи автоматчик — молодой, здоровый детина с широченными плечами, бритой головой и сумрачным лицом — басовито доложил:
— Зачистка закончена, товарищ полковник.
— Хорошо, Киря, закрой дверь.
Дверь снова лязгнула.
Полковник улыбался старшему. Приятно было улыбаться тому, кто уже не мог отдавать приказы.
— Как вы сказали? Машина развалилась и винтики рассыпались? Что ж, когда винтики военной машины рассыпаются, они становятся тем, кем были изначально. Людьми. А люди, чтобы выжить, устранят любую преграду. Вы для нас сейчас — преграда номер один. Поэтому…
Тот, кто еще недавно отдавал приказы, судорожно расстегивал кобуру.
— …вас придется устранить.
Полковник нажал на спусковой крючок. В замкнутом пространстве громыхнул выстрел.
С седой головы слетела фуражка. Багровое лицо того, кто отдавал приказы, стало еще краснее от выплеснувшейся крови. Пульт и провернутый в замке ключ забрызгало мозговой кашей. Грузное тело повалилось на пол.
