— Вы не верите в Бога.
— Я не верю в персонифицированного Бога, в Бога-личность, которого изображает Библия. В такого да, не верю.
— Вы полагаете, что, кроме материи, ничего нет?
— Ну, конечно же, есть. За энергией и материей должно быть нечто еще. Я верю в Бога Спинозы, который проявляется в гармоничном порядке всего существующего. Восхищаюсь красотой и логической стройностью мироздания, верю в Бога, который разлит во вселенной, в Бога, который…
Фрэнк Беллами в явном раздражении закатил глаза к потолку и покачал головой.
— Уши вянут! — процедил он сквозь зубы.
Боб заерзал на стуле перед магнитофоном.
— Во всем надо видеть положительную сторону, Фрэнк, — констатировал он. — Подумай только, мы с тобой стали свидетелями откровений величайшего гения в истории человечества. Сколько людей не пожалели бы деньжат за то, чтобы услышать такое!
— Здесь тебе не шоу-бизнес, Боб. Речь идет о национальной безопасности, и было бы лучше, если б мы услышали побольше о просьбе, которую ему высказал Бен-Гурион. Если у Израиля будет атомная бомба, Боб, как ты думаешь, долго ли понадобится дожидаться, чтобы такая бомба была у всех и каждого? А?
— Ты прав. Извини.
— …Спинозы.
Оба собеседника замолчали. Наконец снова заговорил Бен-Гурион.
— Профессор, вы считаете, что существование Бога можно доказать?
— Нет, господин премьер-министр, Не считаю. Существование Бога невозможно доказать в той же мере, в какой невозможно доказать Его несуществование. Мы наделены лишь способностью чувствовать таинственное, ощущать ослепляющее восхищение перед устройством мироздания.
Снова возникла пауза.
— Почему бы вам не попробовать доказать существование или несуществование Бога?
— Мне не представляется это возможным, я уже говорил вам.
— А если это было бы возможным, какой вы бы выбрали путь?
Молчание.
Эйнштейн, повернув голову в сторону, устремил взор на пышную зелень, окаймлявшую Мерсер-стрит, и задумчиво созерцал ее глазами мудрого старца, в которых не угас мальчишеский задор, глазами человека, много повидавшего на своем веку, но не утратившего дара восхищаться буйством природы каждой новой весной.
Глубоко вздохнув, он наконец изрек:
— Raffiniert ist der Herrgott, aber boshaft ist er nicht.
Бен-Гурион был заинтригован.
— Was wollen Sie damit sagen?
— Die Natur verbirgt ihr Geheimnis durch die Erhabenheit ihres Wesens, aber nicht durch List.
Фрэнк Беллами стукнул кулаком по подоконнику.
— Черт! Они перешли на немецкий!
— О чем они лопочут? — спросил Боб.
