— Чего вы ждете? — сухо спросил Томаш. — Что я брошусь благодарить вас?
— Нет, ничего подобного я не жду, — ответил Грег, сохраняя сугубо деловой тон. — Я жду, что вы сообщите мне содержание зашифрованного фрагмента рукописи Эйнштейна. Мистер Беллами уже дважды звонил и интересовался результатом.
На землю упали первые, пока еще робкие капли дождя. Томаш оглянулся по сторонам, ища, где бы укрыться от надвигавшегося ливня.
— Послушайте, нам бы найти укромное местечко, чтобы спокойно сесть и…
Американец указал на огромный посольский «кадиллак».
— Пройдемте в машину.
В просторном салоне были удобные, во всю ширину лимузина сиденья, посредине — маленький столик. Томаш и Ариана сели, плотно прижавшись друг к другу, спиной к длинному боковому стеклу, по которому извилистыми дорожками стекали капли дождя. Грег устроился рядом и захлопнул дверцу. Другие американцы, видимо, из службы безопасности посольства, остались мокнуть под уже неистовыми потоками воды.
— Виски? — предложил Грег, открывая минибар.
— Нет, спасибо.
Грег плеснул себе «бурбона» в стакан со льдом и повернулся к историку.
— Ну? Где же текст?
Томаш достал из кармана измятый листок.
— Вот.
Взглянув на листок, Грег увидел только уже знакомые слова: «See sign /!уа ovqo».
Томаш указал на первую строчку.
— Это анаграмма. Поменяв буквы местами, мы получаем «Genesis». То есть Эйнштейн тем самым хотел сказать следующее: «see the sign in Genesis». Смотри знак в Книге Бытия.
— Какой знак?
— В том-то и проблема. Ответ, очевидно, должна была дать вот эта буквенная комбинация. — Он указал на «!уа ovqo» во второй строчке. — В данном случае, однако, речь шла уже не об анаграмме, а о подстановочном шифре, что серьезно затрудняло задачу, поскольку для расшифровки требовался ключ. Мне подсказали, что ключом является имя Эйнштейна, то есть что мы имеем дело с разновидностью шифра Цезаря. Тем не менее попытки сломать его, используя в качестве ключа слово «Эйнштейн», оказались безрезультатными.
— А какая же попытка дала результат?
Томаш изобразил смущение.
— Видите ли… вообще-то никакая.
Лицо американца побагровело.
— Но вы же сказали, что нашли ключ!
— Да, нашел, не беспокойтесь! Просто у меня не было времени завершить расшифровку, и мы сделаем это сейчас, вместе с вами…
Томаш достал из кармана старый, допотопного образца конверт и, отогнув клапан со сломанной сургучной печатью, вынул из него небольшой листок. На пожелтевшей от времени бумаге на одной стороне значилось «Die Gottesformel» и ниже стояла подпись Эйнштейна, а на оборотной — чернильной ручкой было написано следующее:
