— Kale shu, — попрощался молодой послушник и испарился.
Часовню Ария Локешвара, хотя и небольшую по площади, но довольно высокую, украшало множество статуй. В дымке курящихся благовоний желтоватым светом горели свечи. Внутри, сидя спиной ко входу и лицом к священным фигурам, медитировал лама. Томаш оглянулся по сторонам, высматривая, не ожидает ли его кто в тени арок галереи, но никого не увидел. Тогда он встал возле часовни и, чтобы скоротать медленно тянувшиеся минуты, принялся созерцать колеблющееся пламя и слушать далекие голоса, декламирующие мантры, привыкая к смеси запахов горелого сала и благовоний.
Так прошло минут двадцать, и Томаш уже начал беспокоиться. В голову лезли дурные мысли. Неужели монахи сочли его просьбу подозрительной? Что делать, если перед ним вдруг закроются все двери? Как продолжить поиски?
— Khyerang kusu depo yinpe?
Томаш вздрогнул от неожиданности — вопрос исходил из часовни, от обращенного к нему затылком монаха.
— Извините?
— Я спросил, хорошо ли вашему телу. Так мы обычно приветствуем друга.
Все еще мучимый сомнениями, Томаш взошел по ступеням в часовню и, обойдя сидевшего на полу тибетца, узнал в нем монаха, с которым накануне разговаривал в храме Джоканг.
— Джинпа Кадрома?
Тучный монах поднял голову и доброжелательно улыбнулся. В этот момент он очень походил на живого Будду.
— Вы удивлены, увидев здесь меня?
— Ну, как вам сказать… наверно… нет, — растерялся Томаш, — хотя, вообще-то, да. Разве сюда не Тензин Тхубтен должен был прийти?
Джинпа отрицательно покачал головой.
— Тензин к вам прийти не может. Мы проверили ваши, образно выражаясь, верительные грамоты, и, с нашей точки зрения, проблем со встречей нет. Однако не он, а вы должны прийти к нему.
— Хорошо, — согласился историк. — Скажите, куда идти.
Монах закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Вы религиозный человек, профессор Норонья? — наконец спросил он. — Вы верите, что существует нечто, превосходящее нас?
— Ну… может быть… не знаю. Я, скажем так, нахожусь в поиске.
— И что вы ищете?
— Правду.
— А я думал, Тензина.
— Его тоже, — Томаш усмехнулся. — Вероятно, ему известна правда.
Джинпа сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Эта священная часовня — самая почитаемая в Потале. Она существовала еще во дворце, который стоял тут с VII столетия и на месте которого потом была воздвигнута Потала. — Монах сделал паузу. — Вы чувствуете здесь присутствие Дхармакайи? — И, не дождавшись ответа, спросил: — Что вы знаете о буддизме?
