– Не я выдумал сектор «Г», – угрюмо заметил Стас.
– Секторов уже нет. Они остались в «Аиде».
– Ага, а здесь остались «ашники» и «гэшник». У которого, к тому же, в любой момент может начаться приступ.
– Теперь приступы – это не твоя слабость, а твоя сила, Стас. Нужно только научиться ею пользоваться. И этим мы займемся тоже.
«Приступы – это сила»? Обиднее шутки не придумаешь. Стас отвернулся. Однако Колдун не собирался прекращать разговор:
– О чем ты думаешь, Стас? О чем беспокоишься?
– У меня есть повод и для размышлений, и для беспокойства.
– Например?
– Хотя бы Киря. Сдается мне, я чем-то не понравился этому костолому.
– Но ведь сейчас ты думаешь не о нем?
– Не о нем, – согласился Стас. Проклятого Колдуна не проведешь.
– И даже не о Катерине, – продолжал Илья. – Тебя волнует другое. Двойник, верно?
Стас поежился. Блин! Неприятно все-таки, когда твои мысли читают, как открытую книгу.
– И беда в том, что ты уже принял решение: быть в экипаже «крота», но быть не с нами, а со своим Двойником.
Стас стиснул зубы. «Хочешь поговорить об этом?» – если прозвучит этот дурацкий вопрос, он ответит отрицательно.
Только его ни о чем спрашивать не собирались. Более того: его даже не вытягивали на откровенный разговор. Все вышло иначе.
Илья протянул руку. Растопыренные пальцы легли на лоб Стаса. Да что за хрень?!.. Стас попытался отстраниться. Не смог. Не вышло. Череп словно прилип к открытой ладони Колдуна.
Темные глаза психолога смотрели, как две сплюснутые воронки, гипнотизируя, вытягивая волю и силы. Голова пустела и гудела.
Скалящийся в улыбке разрез рта шевелил губами:
– Не волнуйся, Станислав.
– Какого?.. – с трудом и тоской выдавил Стас. Голос был слабый, тусклый. – Что это?
– Сеанс психотерапии, – улыбался Илья.
«Ага, психотерапии, как же! Какой ты, на фиг, психолог? Колдун ты – вот кто!» – на этот раз он не смог произнести вслух ни слова. Но понял: его услышали.
Илья улыбнулся чуть шире.
– Не надо ничего говорить, – посоветовал он. – Просто думай. Думай о том, о чем думал до моего прихода.
Противиться этим глазам и этим словам было нельзя. Не думать о том, что его занимало сейчас больше всего, было невозможно.
Стас думал.
Растопыренная пятерня психолога-Колдуна словно сгребала мысли Стаса и тянула их наружу.
– Ты думай, а я загляну в тебя. Посмотрю, что можно сделать, чтобы ты принял нас, а мы – тебя. Ты… ты… ты… мы… мы… мы… ты… мы… мы… ты…
Стас почувствовал, как ускользает смысл слов и сами слова Колдуна преобразуются во что-то иное.
