Она смутно ощущала мощный торс Рафаэля, прижимавший ее к прохладной стене, последний рывок и глухой стон, говоривший, что и он достиг пика. Она слабо улыбнулась от гордости за то, что отдала себя всю без остатка.
— Потрясающе, — сказала она, прижимаясь губами к его влажной груди.
— Потому что ты — потрясающая женщина, — уточнил Рафаэль, сжимая ладонями ее ягодицы.
Лейла закинула руки ему на плечи, подняла голову и посмотрела в лицо:
— Это твоя заслуга.
— Все рано или поздно кончается, — неожиданно произнес Рафаэль с нотой обреченности в голосе, заставив Лейлу насторожиться. — И приходится начинать все сначала.
Лейла вздохнула с облегчением и коснулась губами его губ:
— Так давай начнем с сегодняшней ночи.
Его тело напряглось на долю секунды. Неужели он откажется? Как ей тогда быть?
— Ты знаешь, чего я хочу, — сказал он.
Лейла не умела лгать. После долгой паузы она ответила:
— Знаю, но боюсь, я никогда не смогу дать тебе этого, Рафаэль.
Рафаэль проглотил ругательство. Его надежды не оправдались — все осталось по-прежнему. Он не убедил красавицу жену, что вместе они преодолеют все преграды. Неизвестно, что сулит им будущее, но эта ночь принадлежит ему. Возможно, завтра придет сожаление и раскаяние, но сегодня он согласен взять даже то немногое, что Лейла готова дать ему. Он сохранит воспоминания и будет жить ими.
Рафаэль неохотно оторвался от ее губ. Издав звук протеста, Лейла быстро скользнула языком вдоль его шеи к обнаженной груди. Она щекотала, покусывала, ласкала чувствительную кожу. Желание снова вспыхнуло, как молния, вызвав мощную эрекцию.
— Ненасытная, — пробормотал он севшим голосом, крепче прижимая к себе ее бедра и наслаждаясь изысканной пыткой.
— Я нравлюсь тебе такой, — промурлыкала она в ответ.
Бесспорно. В постели Лейла была сексуальна, изобретательна и умела доставить ему блаженство. Если бы только он мог убедить ее решиться забеременеть! По иронии судьбы в первый год супружества именно его преследовал страх, что из него не выйдет хороший отец. Рафаэль боялся, что в нем проснутся порочные гены Уильяма Вулфа, который улыбался, причиняя боль собственным детям. Конечно, были и другие причины отложить рождение наследников: они с Лейлой недавно поженились, он начинал собственный бизнес, отнимавший все силы и время.
Однако спустя два года Рафаэль понял, что жизнь без Лейлы пуста. Лейла дополняла его, придавала смысл его существованию. Мечта о жене рядом, о детях и доме полностью захватила его. Он не был близок с родственниками, а его мать посвятила себя помощи обездоленным, в чем он ее горячо поддерживал. Рафаэль поставил срок, до которого был готов терпеть и ждать, — третья годовщина свадьбы. Он понимал, что карьера Лейлы, да и его собственная, на взлете, и не торопил события. Сам с утра до позднего вечера пропадал на работе, а ночью возвращался в пустой, холодный дом. Он был глубоко несчастен и отчаянно скучал по Лейле.
