— Хочешь, закажу завтрак в номер?
— Да, есть и правда хочется.
Он встал, двинулся к ней легкой, грациозной походкой большого кота. Улыбка тронула чувственный рот.
— Какие у тебя планы на сегодня?
Лейла покачала головой, чувствуя, как внутри просыпается совсем другой голод.
— Никаких. Есть предложения?
Рафаэль наклонился и коснулся пальцем ее губ.
Лейла откинула голову, когда палец опустился вниз по шее.
— Я хочу заняться с тобой любовью, — сказал он, сдергивая с нее простыню.
Через секунду она оказалась в кольце его рук. Весь оставшийся день Рафаэль не выпускал ее из объятий — в кровати, на диване, в душе. Они съели легкий завтрак, угощая друг друга, потом дурачились, смеялись, любили. Когда наступил вечер, Лейлу охватила печаль — отпущенная им неделя подошла к концу. Она со страхом думала о том, что принесет новая разлука.
Кинофестиваль завершился церемонией награждения. Волнение будоражило кровь Лейлы, когда поздно ночью они возвращались в номер. Она видела, как Рафаэль гордится братом Натаниэлем, получившим приз за фильм «Карнавал». Снятый в Рио почти документальный триллер не имел ничего общего с картинами, где Натаниэль играл свои звездные роли. Более того, производством фильма занималась продюсерская компания, которую сводные братья специально создали под этот проект.
Сюжет картины, построенный на страшном контрасте богатства и нищеты огромного мегаполиса, потряс и глубоко тронул Лейлу, которая слишком хорошо помнила убогое детство в Рио. Ей не терпелось подробно расспросить мужа о создании фильма, но она не решилась. Когда они выходили из зала, Рафаэль взмахом руки отметал поздравления в свой адрес, а при вручении награды просто сказал:
— Я вложил деньги. Всю работу делал Натаниэль.
Лейла понимала, что Рафаэль сильно приуменьшает свои заслуги, но воздержалась от комментариев. Если он не хочет говорить, откуда так хорошо осведомлен о жизни в трущобах, она не вправе настаивать.
Рафаэль отклонил многочисленные приглашения на официальные торжества и приемы в клубах и на яхтах, которые обычно продолжались всю ночь до рассвета. Он явно не собирался выслушивать дифирамбы. Поскольку Натаниэль с женой тоже отказались участвовать в банкетах и даже, извинившись, не приняли предложение поужинать с ней и Рафаэлем, Лейла решила, что картина имела для братьев глубоко личное значение. Воспоминания детства, о котором Рафаэль почти ничего не рассказывал, вероятно, до сих пор причиняли ему боль.
