Лейла едва скрывала волнение.
— Было скучно?
— Я измучился, глядя, как ты тянешься к воображаемому любовнику, — признался Рафаэль с низким, глухим смехом.
Его голос действовал на Лейлу как ласка, прикосновение заставляло трепетать. Если бы он знал, что на съемке она видела перед собой только его одного!
— Мне хотелось броситься к тебе, сорвать платье и заняться с тобой любовью. — Рафаэль коснулся губами нежной шеи, и Лейла не сдержала вздоха удовольствия.
В свое время на съемках ей никак не давался призывный взгляд. Опытный фотограф подсказал уловку: она должна представить любовника, пожирающего ее глазами. Хитрость сработала, но не шла ни в какое сравнение с ощущениями, которые она испытывала в объятиях Рафаэля.
Его глаза стали еще темнее от страсти, губы оказались так близко, что она почти чувствовала их вкус.
— Моя любовь, — прошептал он, накрывая жадным, требовательным поцелуем ее губы.
Лейла вскрикнула и обняла мужа за сильную шею, подчиняясь неукротимому желанию. Рафаэль откинулся на спину, увлекая ее за собой. Он шептал жаркие слова любви, лаская губами лицо, шею, грудь. Лейла задыхалась, тянулась навстречу прикосновениям.
Как сквозь пелену она слышала пение птиц, чувствовала свежесть морского бриза на разгоряченной коже. Вдруг гармонию нарушил резкий, чужеродный звук — трель телефона.
— Черт! — воскликнул Рафаэль, взглянув на дисплей.
Лейла все поняла еще до того, как он заговорил. Ее карьера опять бесцеремонно вмешалась в личную жизнь.
— Твоя фотосессия начинается через час. Надо успеть на ближайший паром, иначе опоздаешь.
Два часа спустя только адреналин и закаленная воля помогали Лейле держаться на ногах. Фотограф безуспешно искал оптимальное сочетание солнца и бриза, чтобы добиться нужного эффекта. Время шло. Монотонное повторение движений утомляло Лейлу. Кожу нестерпимо жгло, несмотря на толстый слой защитного крема. Даже Рафаэль уже не выглядел таким свежим. Он молча стоял в стороне, пряча взгляд за темными очками, но напряженная поза со скрещенными на груди руками выдавала крайнее недовольство. Белоснежную рубашку трепал усиливающийся ветер. На этот раз его присутствие нервировало Лейлу. Казалось, он грозно сторожил каждый ее шаг. Даже съемочная группа старалась обходить его стороной.
— На сегодня закончили, — наконец объявил фотограф. — Мы потеряли свет.
К этому времени силы почти оставили Лейлу: ноги дрожали, колени подгибались от долгого стояния в одной позе, мышцы лица сводило от приклеенной сладострастной улыбки. Кроме того, она просто-таки спеклась на солнце.
