И Мишель убежала, оставив Ханну хихикать. У ее младшей сестры с чувством юмора всегда было в порядке. Пока Мишель трясла руку Уинтропа, Ханне удалось разглядеть туфли Делорес.
— Ну и ну! — выдохнула Ханна, качая головой. На Делорес были те самые сексапильные туфли, купленные в прошлом году на распродаже, которые она все время грозилась выкинуть. Она не раз говорила, что это не туфли, а пыточные колодки. Если Мишель права и неудобные, но красивые туфли носят исключительно «охотницы», значит, мама в самом деле пытается заполучить Уинтропа в свой ягдташ.
Увлеченная новой теорией, Ханна огляделась в поисках бывшей жены Мартина. Ширли как раз возвращалась к столу, и Ханне была хорошо видна ее обувь. Для практичного, далекого от пускания пыли в глаза человека, каким была Ширли, ее выбор сегодня был более чем странен. На ногах Ширли красовались отороченные мехом короткие сапожки из кремовой замши на шпильках. Зимой в Миннесоте такие сапоги были совершенно ни к чему. Значит, единственной причиной, по которой она могла их сегодня надеть, была, согласно теории Мишель, охота на мужчину. Вероятно, на Мартина.
— Ну и дела, — вздохнула Ханна, разглядывая гостей в зале. У стола с закусками она увидела Лауру Йоргенсен. На ногах у нее были красные туфли без пятки и на шпильках, а на лице — мученическое выражение. Даже издалека было видно, как устали у нее ноги. Она, очевидно, тоже вышла поохотиться… и тоже на Мартина?
Теперь Ханна просто обязана была проверить еще одну пару обуви. Это сделать было просто: Мишель сидела спиной к Ханне, закинув ногу на ногу. Она была одета в ничем не примечательные коричневые брюки и красный свитер, а на ногах у нее были видавшие виды коричневые ботинки на плоской резиновой подошве.
Ханна облегченно вздохнула. Автор теории о соотношении высоты каблука с сексуальными аппетитами сегодня ни на кого не охотилась. Как и сама Ханна, чему доказательством были ее тяжелые ботинки. Их обладатель заботился о комфорте, а не о внешней привлекательности. Ханна специально надела их на ужин, потому что знала: весь вечер им с Эдной придется бегать туда-сюда, разносить еду.
«А зачем же ты тогда захватила сюда свои нарядные туфли? Которые оставила в гардеробной? — не вытерпела совесть Ханны. — Кажется, ты собиралась их надеть, как только начнутся танцы? Или не так?»
Как ни тяжело признаваться, но совесть была права. Ханна действительно собиралась переобуться в итальянские босоножки (высокий каблук, длинные ремешки, обвивающие лодыжки), как только Эдне уже не нужна будет ее помощь. И все потому, что ее ноги в этих босоножках выглядели в сто раз привлекательнее, чем в ботинках.
