Но покупать его никто не желал.
Предлагали владельцы даже на кирпичи разобрать и отдавали по совсем уж бросовой цене, однако снова выдалась осечка: не было покупателей. Еще и по той причине, что сведущие люди хорошо знали: кладка — мертвая, ни ломом, ни кувалдой ни единого кирпича добыть невозможно. Совсем отчаявшись, наследники Деревянко махнули рукой на дом и даже сторожей от него убрали.
И как только сторожей убрали, в дом шустро стала стекаться белоярская рвань: пропившиеся старатели, беглые, нищие и совсем пропащие людишки, давным-давно отбившиеся от дома и позабывшие фамилию и отчество. Чего, спрашивается, не жить? Какая-никакая, а крыша над головой имеется, все остальное Бог подаст, если смилостивится.
В это самое время неожиданно объявились покупатели, с которыми наследники Деревянко даже торговаться не стали — только бы с рук сбагрить чудо-дом да хоть какую-нибудь копейку за него поиметь. Купили дом братья Дубовы, Акинфий и Ефим, звероватого вида мужики, явившиеся из дальней деревни, стоявшей у подножья Кедрового кряжа. Белоярцы гадали: чего они с домом делать будут, два таежных лешака? Под какое такое полезное дело приспособят диковинное строение?
А братья Дубовы, оказалось, ничего и не собирались с ним делать. Только и разорились: печи сложили, нары сколотили да окна вставили. И начали со всех постояльцев взимать плату — умеренную, скромную, в самый раз по дырявому карману. Правда, злые языки поговаривали, что Дубовы и золотишко, в обход казны, принимают, и ворованным добром не брезгуют, да только на каждый язык платок не набросишь. Говорят? Ну и пусть себе молотят…
Как Дубовы с лихим народцем, оказавшимся у них в постояльцах, договориться смогли — неизвестно, но результат явился удивительный: нигде, ни на какой бумаге не прописанные правила проживания соблюдались неукоснительно. Были они простыми, как топорище: если в доме живешь — заплати, нет денег — договаривайся с хозяевами, они в твое положение всегда войдут, но если обманешь и сбежишь — больше здесь не появляйся. Если в доме что увидишь или услышишь, чего тебе видеть и слышать не надобно — забудь, но если хозяева спросят — отвечай, как на духу. А еще каждый постоялец знал: придут по твою душу казенные чины — хозяева тебя никогда не выдадут. Укроют, спрячут в многочисленных ходах, да так ловко, что сам черт не обнаружит. А дальше, не обессудь, выкручивайся, как знаешь.
Вот так и жил чудо-дом, именуемый теперь в народе очень просто — ночлежка у Дубовых.
