— Сочи… Сейчас бы в море окунуться. И чтобы холодное, это самое… — размечтался Колобок.
— Море-то холодное?
— Пиво чтоб холодное!
Тарас хрипло засмеялся. Он неловко повернулся на своей верхней полке и сунул руку в карман. Пошарил, нахмурился и, перевернувшись на другой бок, сунул руку в другой карман.
— Странно, — проговорил он наконец. — Какие-то бабки у меня еще оставались, это точно. Я всегда на похмелку оставляю…
Ужас отразился в глазах Колобка.
— Т-ты что? — с трудом выговорил он. — У т-тебя… то есть похмеляться мы не будем?
Тарас подумал немного.
— Черт возьми, — оскалившись, произнес он. — Вспомнил. Мы вчера еще третьего затащили. В том же вагоне-ресторане познакомились. Ну да — ты уже вырубился, а мы с ним еще одну бутылку и уговорили. Вот блин, а теперь… Нечем нам, друг-Колобок, похмелиться…
— А если того фраера разыскать? — предложил Колобок. — Пускай нас похмеляет… А если откажется, падла, я тогда ему…
Колобок тяжело пристукнул пухлым кулаком по купейному столику.
— Н-не стоит, — задумчиво проговорил Тарас. — Забыл, по какому делу мы едем?
— Что нам — до Сочи терпеть?! — с тоской воскликнул Колобок.
— Судя по всему, придется, — проговорил Тарас. — Ты хоть помнишь, как тот фраер выглядел? Вот именно. И я — приблизительно. Где его сейчас искать — по всему поезду шарить? Да и ты сейчас скандал затеешь, если он артачится станет…
— Да я!..
— А то я тебя не знаю, — проворчал Тарас, — и так вчера орал в вагоне-ресторане. Проводница ментов позвать хотела. То есть эта — официантка… Нам что было сказано — без происшествий довезти товар до Сочи, там нас встретят, отдадим товар, получим бабки и — привет. После этого оторвемся на полную катушку. А в поезде сказано было — воздерживаться.
— Видел я, как ты вчера воздерживался, — мрачно усмехнулся Колобок. — Аж бабок на утро не осталось.
— Ты подначил, — возразил Тарас, — алкаш. Я сначала возражал…
— В течение трех секунд, — добавил Колобок. — А потом больше всех выступал, чтобы второй пузырь взять. И того фраера затащил с нами бухать. Вот это уж совсем лишнее было. Как, кстати, его звали…
— Га… это, как его… Га… — напрягся Тарас, — кажись, Гаврик.
— Да ты что? — усмехнулся Колобок. — Таких и имен-то не бывает. Опять что-то по пьянке перепутал.
Тарас отмахнулся от своего собеседника и повернулся лицом к стенке. Солнце поднялось выше и в полную силу жарило крышу поезда, и теперь духота в купе стала совсем невыносимой.
Колобок проворчал что-то неразборчивое, махнул ладонью у своего рта, как будто измятые его слова застряли в раскаленном и густом воздухе и он отгонял их.
